В четырнадцать лет Ильич вступил в подпольную организацию «Коммунистическая молодежь Венесуэлы» – молодежное крыло Коммунистической партии Венесуэлы. Как и положено подпольщикам, надо было выбрать себе псевдоним. Если отец взял для него отчество Ленина, то сын решил взять имя другого основоположника коммунизма – Маркса.
Карл в испанском варианте звучит как Карлос. Мальчик не проявлял особого рвения во время дискуссий, его больше всего манили острые акции, причем те, где он был не в первых рядах. Не так, чтобы с голой грудью на полицию, а именно – тайно. Здесь он научился изготавливать «коктейль Молотова». Карлос проявлял активность, когда было нужно ночью поджечь машину реакционного политика, совершить стремительный налет с битьем стекол в банке.
Комсомольцев в Венесуэле насчитывалось немного, они были еще неопытны, и полиция быстро вышла на их след, рассматривая как подростковую банду. Отец, узнав по своим адвокатским каналам о грозящих сыну неприятностях, экстренно вывез его на Кубу.
Четыре часа полета – и Карлос в Гаване. Здесь в окрестностях кубинской столицы, в специальном учебном лагере «Мантанзас», молодые революционеры постигали основы тактики ведения партизанской войны, методику проведения направленных взрывов, приемы рукопашного боя и стрельбу из всех видов ручного оружия, готовя себя к будущим революционным схваткам. Там Ильич пробыл почти три месяца. На родине юный революционер попал в списки радикалов, противников режима.
В это время в Латинской Америке набирали силу «эскадроны смерти». Они боролись с противниками режима радикальными способами. Захваченные активисты либо пропадали в лесах, либо связанными их выбрасывали с вертолета в океан.
За это время отец успел, наконец, развестись с женой. Мать, опасаясь за сына, увезла его в Лондон. Это вызвало возмущение отца, и, в пику своей бывшей жене, он решил отправить Ильича и Владимира на учебу во Францию.
На дворе был 1968 год, в Париже в разгаре массовые студенческие беспорядки. Студенты перегородили баррикадами Латинский квартал, подняли красные флаги и начали забрасывать камнями ненавистных полицейских. Тогда, договорившись со знакомыми функционерами из компартии Венесуэлы, отцу удалось получить направление для сыновей на учебу в Москву.
Первые студенты поступили в Университет дружбы народов, сокращенно УДН, еще в 1960 году. С самого начала он находился под опекой кураторов из КГБ. Конечно, выявлять агентуру ЦРУ среди молодежи стран Африки, Азии и Латинской Америки не имело смысла. Молодой возраст, необразованность и предварительный отбор на местах делал это направление бесполезным. Зато после 1967 года по инициативе вновь назначенного председателя КГБ Андропова было организовано 5-е Управление для борьбы с идеологическими диверсиями. Третий отдел этого управления курировал учебные заведения.
За работу с УДН и МГУ, как учебных заведений с иностранными студентами, отвечали два офицера – майор Николай Николаевич Баринов и капитан Семен Данко. Последний хорошо знал английский и имел довольно влиятельного покровителя.
– Послушай, Семен, – поучал более опытный Баринов новичка, – нельзя объять необъятное, не стоит двоим топтаться на одном месте. Поэтому я возьму на себя самое ответственное, то есть наших советских студентов, а ты займешься иностранцами.
– А что, иностранцы не так важны для нас? – удивился новичок.
