Помоги нам, Господи! Ядерный потенциал завода в руках психа с непомерными амбициями. В руках ненормального бегуна!
Сырецкий поднимается из-за стола, и отходит в угол, прижав к уху телефонную трубку.
– Объявить всеобщую мобилизацию… Возможность нападения на завод… Возможность диверсионной операции… Подготовить мобильный отряд к выступлению, предупредить все внешние посты…
А что, если мародеры и в самом деле шли за мной по пятам? Если они уже здесь, готовятся штурмовать стены завода?
– Толя… – шепчу я ему на ухо, – Пойдем, поищем Сергея.
– Всеобщая мобилизация… – не то размышляет, не то отнекивается он. – Мы нужны здесь, на заводе. Но, с другой стороны…
– Если бы ты потерялся в Безмолвии, мы с Серегой плюнули бы и на завод, и на всех мародеров Безмолвия. Пошли.
Он кивает и поднимается из-за стола. Вслед за ним встает Марат.
– Я с вами.
Мы с Толей переглядываемся. Кажется, он разделяет мои опасения относительно него – кому еще оказаться информатором мародеров, как не бывшему преступнику?
– Нет. – веско говорит Толя. – Останешься здесь. На Катю надежды мало, а во время боя может потребоваться помощь бегуна.
Марат открывает рот, чтобы ответить, но не находит слов. Кивает, соглашаясь. Катя вообще молчит в сторонке, тихая, словно мышь. Напугана и растеряна – когда была захвачена "тройка", она так и не решилась примкнуть к мобильному отряду, выехавшему на помощь осажденному бункеру.
– Через тридцать минут у северных ворот. – бросает мне Толя, неуловимым движением исчезая в дверном проеме. Я хочу последовать за ним, но меня останавливает гневный окрик Сырецкого.
– Куда собрались?! – яростно кричит он, – В "пятерку"?
– Если потребуется. – спокойно отвечаю я. – Но мы надеемся, что связь прервалась по естественным причинам, напавший на меня отряд мародеров был малочислен, а Никитин лишь контужен взрывом и лежит сейчас где-то в Безмолвии, как когда-то лежала я.
– Я, кажется, вас не отпускал. – уже тише говорит он, но в его глазах я вижу понимание того, что мы с Толей правы.
– Так отпустите. – неожиданно встревает в нашу полусерьезную перебранку Катя. – Если Сергей жив, мы должны спасти его. Узнать, что случилось в бункере.
Сырецкий тяжело вздыхает. Так, словно не отпускает на задание бегуна, а отправляет на войну своего единственного сына.
– Хорошо… Ира, возьми с инструменты – по пути восстановите связь. Если есть с кем связываться, конечно.
Он не был с нами в "тройке", но видел фотографии побоища, устроенного там мародерами и кровавого пиршества собак. Он знает, с чем мы столкнулись в захваченном бункере, и прекрасно понимает, что подобная картина может ждать нас и в "пятерке".
Я киваю и выхожу из кабинета, направляясь в "оружейку" – за инструментами и оружием. Одно плохо – после этого сумасшедшего дня мне даже не дали отдохнуть. Не то, чтобы силы на исходе – бегунам это вообще не грозит, если, как говорил Винни-Пух, "вовремя не подкрепиться", просто устала голова. Мозгу, ведь, тоже требуется отдых, даже если этим отдыхом будет полный кошмаров сон, а другого у меня, надо сказать, не было уже пять лет…
