Чёрное и Белое. Часть 2 - страница 31

– Как я без этой чудесной дороги, и как эта потрясающая дорога без меня?

В дорогу домой собирались обыденно. Нисколько не изменившиеся внешне, сильно изменённые внутри. И хотя эти изменения были вызваны разными причинами, все испытывали похожее чувство. Чувство, как будто что-то было сделано не так. Что-то было сделано неправильно. Двое считали, что им не хватило выдержки и смелости, один считал, что ему не хватило такта и сдержанности, и думал, что он послужил только лишь обузой отряду, а другой был так измучен любовью и разлукой, что уже был не уверен в том, сможет ли он когда-нибудь теперь по-настоящему радоваться.

Странно, вы не находите? Победили мега врага, остались невредимы и добыли следующее предложение из распева – а на душе смятение и разочарование. Ни малейшей удовлетворённости. Господи! Как же это часто случается в жизни!

Привычная утренняя картина отъезда. Окутанный лёгкой дымкой двор, четыре снаряжённые лошади, отметки на карте и не многочисленные провожающие. Обыденной походкой, молча оседлали и, попрощавшись, неспешно развернули лошадей. Напряжённые их угрюмые лица – только это было ново. Казалось, что друзья боятся произнести хотя бы слово. Им думалось, что оно вызовет только лишь раздражение. Даже Гурд без креста был мрачен и так же молчалив, а друзья так ждали от него хотя бы слово. Они всё ждали, когда кто-нибудь бросит шутку по поводу новой меховой шапки Знатока, что теперь, почти полностью скрывала его лицо, но и этого не произошло. Долго не говорили даже о погоде, что не очень удалась. Температура опустилась, а узнавший об этом ветер с радостью прилетел отметить это событие. Он долго недоумевал, почему же его силу чувствуют лишь двое из этих четверых.

Размечали путь, с учётом зимних условий. Время в пути увеличилось за счёт этого. Нужно было ехать там, где можно было быстро найти кров, на случай такой необходимости. А так ничего толком не обсуждали, все были согласны со всеми и во всём.

Победы тоже бывают разными.

Красива природа зимой. Красива она и весной. Очаровательна она и летом и прекрасна-грустна осенью.

Снежок пошёл около полудня. Четыре всадника снизили темп скачки и сейчас не спеша двигались, находясь в самом сердце лесостепи. Дни в дороге летели, как года, и сейчас до Армака – столицы Тёмных Земель – оставалось менее трёх дней пути. Друзья чувствовали себя прекрасно. Никто не устал и все были готовы скакать в седле, хоть сутки напролёт.

Хрустальный дворец – удивительная роща – открылась перед путниками неожиданно. Лишь совершив поворот, она бросилась на друзей, в своём поражающем древнем сказочном убранстве. Алексей был уверен, что от увиденного открыли рот даже лошади. Звенящая тишина в волшебном королевстве исчезнувших друидов.

– Вот это красота! – произнёс Алексей и остановился. Друзья остановились тоже.

– Красота невероятная – согласился Гурд, и все замерли, не сводя взгляда с серебряного бора. Какое-то основополагающее чувство, фундаментальная основа, легко проснулась в их существах. Лёгкое и немного грустное оно резвилось в их красивых телах. Оно крупными мазками рисовало в сознании этих счастливых людей, пейзаж, который был предназначен только для них, и ни для кого больше. Мироздание хранило его, как подарок, что ни купишь, ни за какие деньги. Мироздание ожидало этого дня миллионы лет и ожидание не стало напрасным. Припорошенный сказочный мир проник в людей, которым он был предназначен, и разбудил в них… нечто настоящее. «Я мыслю, следовательно, я существую» – здесь это высказывание прозвучало бы нелепо. «Я чувствую, следовательно, я существую» – здесь было только это. Вечная жизнь делилась сокровенным, тайным, скрытым. Она заставила душу, что точно находится не в голове, ликовать. Душа же, широко улыбаясь, каталась на каруселях, билет на которые подарило мироздание, провидение, природа, Бог. Никто не собирался ничего выяснять. Всадники не произносили ни единого слова – они не спускали глаз со сверкающего, припорошенного чуда. Неповторимые снежинки, сверкающими переливами летели мимо их неповторимых человеческих лиц. Алексей взглянул на Солнце и по его щекам потекли слёзы-снежинки. Слёзы счастья тоже неповторимы. Все испытывали восторг, но Алексей испытывал нечто совершенное. Блестящим сиянием чистого серебра сверкающее бытие заключило в объятия остолбеневшего. Легко и заботливо уложив истукана в звёздную колыбель, Бог пел ему колыбельную. Алексею казалось, что он воспарил над дорожкой в снегу – Млечному пути. Тело его потеряло массу, и он чувствовал только то, что составляет сущность человеческую. Оболочка исчезла, обнажив сверкающую душу. Они вот-вот сольются воедино. Он и Мир. Он и Вселенная. Хосвод до конца не понимал, что с ним происходит. Он благоговел перед волшебной сказкой на яву.