Фу.
— Посмотри, Лен. Как оно?
Я повернула голову и подошла ближе к примерочной, разглядывая обтягивающее красное платье-футляр на подруге. Оно выгодно подчеркивало ровный автозагар и темный цвет волос Инны. Она даже живот втянула, стараясь не дышать.
— И куда ты в этом собралась? — с любопытством спросила я, подходя ближе.
В большом зеркале мы смотрелись, как символ Инь-Ян в женском обличии: маленькая блондинка и высокая брюнетка. Взгляд упал на коричневый пуфик, куда Инна бросила сумочку и шарф поверх зимнего пуховика.
— На свидание, — пробормотала подруга, крутясь перед своим отражением. Поднимала волосы, затем распускала. Провела по оголенным плечам и поправила платье, стараясь выгоднее подчеркнуть грудь. — Познакомилась в социальной сети с одним парнем. Может, моя судьба.
— Ты каждый раз так говоришь, а потом просишь купить килограмм мороженого с фисташками и заставляешь смотреть с тобой «Дневник памяти», — рассеянно пробормотала я, раздумывая над произошедшем в квартире Эйдана.
Удивительно то, что в этой реальности наши семьи были похожи, хотя различия имелись. Отец бесследно исчез, мать умерла за год до моего появления в теле Лены. Попала под колеса грузовика. Это я успела выяснить в первый год своего попаданства. А вот что стало с главой семьи Харламовых осталось невыясненным. Или погиб в аварии, или доблестная Елизавета помогла почить с миром.
— Ну знаешь ли, не у всех красавчики бывшие!
Я замерла и резко прекратила думать о прошлом, сосредоточившись на настоящем.
— Ты считаешь Эй... Эдика красивым? — глухо поинтересовалась, потянувшись к шарфику. Бесполезный кусок ярко-бирюзового шифона ни от чего не грел, но был достаточно прочным. Если обмотать его вокруг шеи, можно с легкостью задушить жертву.
— Блондин, высокий, улыбка кинозвезды и глаза огнище, — фыркнула Инна тем временем, не замечая моих манипуляций. Я намотала оба конца шарфа на руки и натянула.
— Глаза — да, — подтвердила я, — совершенно распутные. Соответствуют натуре.
Один захват — нет человека. В отражении сияла улыба Волковой, той самой девчонки, что первой переступила порог моего кабинета с пакетом булочек. Она только открыла салон и желала познакомиться с другими арендаторами. Как потом призналась: чисто ради рекламы. Однако осталась со мной по какой-то причине. Навязалась в друзья, приходила на праздники, тащила два пакета с алкоголем, чтобы потом всю ночь звонить бывшим парням, ругая их на чем свет стоит.
Инна — обычная девушка. Не ведьма, не принцесса, не враг, не соперница. Такие в нашем с Эйданом мире коротали скучную жизнь от рождения до смерти в сорок лет после многочисленных беременностей и выкидышей. Десятки тысяч подобных крестьянских девиц обитали в деревнях неподалеку от замка.
Одни приходили просить зелье от зачатия, другие умоляли о защите. Третьи жаждали воспользоваться правом первой ночи после свадьбы и сами шли в постель моего мужа. Часть я спасала, других безжалостно казнила.
Единственной женщиной в мыслях Эйдана была я. Ну, может, на втором месте после госпожи Власти. От нее у Холланда крышу сносило похлеще, чем от пыток заключенных под стражу изменщиков.
— Бабский кодекс, мать, — произнесла тем временем Инна и вновь с сомнением наклонила голову набок, разглядывая себя в зеркале. А я все колебалась и ждала. — Подруги не спят с бывшими и просто мужьями друзей.
Кусок материи плавно упал к ногам, свернувшись яркой змейкой. Волкова заметила шарфик и охнула, ворча что-то про отсутствие крючков.
