— Мама! Охрана!
Я выпустила Харламова на волю и прикрыла дверь обратно. У нас оставалось несколько минут, пока этот убогий куда-нибудь доползет.
— Так кого я там покусала?
— Это кто умолял? — поинтересовались мы друг у друга. Прямо не разборки полетов, а обсуждение погоды.
Я бросила взгляд за спину Эйдана: ложки и вилки немного затряслись. Пришлось моргнуть и все вновь замерло.
Так.
— Нельзя себя вести подобным образом. Раскроешь наши планы раньше времени — отправят в сумасшедший дом биться головой об мягкие стены, — пригрозила я пальцем, отходя от двери. — В этом мире расстройство личности лечится терапией и таблетками, а не отрубанием голов.
— Нет у меня ничего, — со скукой протянул Холланд и взял со стола нож. Прицелился, затем метко бросил в дверь. Лезвие промелькнуло всего в нескольких сантиметров от моей головы. Я даже глаза закатила от подобной выходки.
— Мы были женаты долгих десять лет, Эйдан. Я знаю тебя лучше, чем психотерапевт твоей мамаши. Наверняка она водила Эдичку к доктору под ручку.
— Десять безоблачных лет кровавых распрей, борьбы за власть и выживания. Согласись, нам было весело. — Гад предпочел проигнорировать ехидные замечания по поводу своего психического здоровья.
— До или после моей кончины на костре?
— И сколько ты еще будешь это вспоминать?
— До второй оловянной свадьбы!
Но раньше, чем раздался вопль Елизаветы Сергеевны, ложки и вилки в столовой резко взлетели в воздух.
10. Глава 9. Подруги так не поступают
— Покайтесь!
Какой-то ненормальный бегал туда-сюда по парковке и приставал к прохожим, демонстрируя испачканные штаны и изношенные ботинки. Спутанные волосы прятались под вязаной шапкой. Вроде не бомж, но и до нормального человека, как до Китая раком. Каждый раз сумасшедшего отталкивали, а одна добрая тетенька и вовсе замахнулась на него колбасой.
Кощунство.
— Покайтесь грешники, ибо зло не дремлет! — орал посланник бога, сгребая под себя серый подтаявший снег. Вся очистка территории пошла насмарку благодаря стараниям этого психа. Он валялся в сугробах у ворот и разбрасывал снежные кучи, иногда попадая льдом в машины.
— Я тебе сейчас башку отверну, урод! — заорал один из водителей, когда крупный кусок мерзлого снега попал прямо в крыло серебристого «Лексуса».
— Покайся!
— И почему их выпускают из дурика без должного лечения? — пробормотал таксист, аккуратно объезжая ненормального.
Стоило только нам оказаться напротив мужчины, как он бросился к нашему автомобилю и врезался лбом в стекло с пассажирской стороны. Бедный водитель едва не заорал от испуга, а вот я улыбнулась.
— Грешница! Убийца! Ведьма! — взъярился псих, содрогаясь в конвульсиях и брызгая слюной. К нему бросились охранники, хватая под белы рученьки.
— Извините, мы сейчас вызовем полицию, — пробормотал один из них, стоило мне выйти из машины. Водителю я успела сказать, чтобы ехал дальше.
Дверца хлопнула, а чокнутый выпучил глаза и замер. Страх во взгляде читался очень отчетливо, несмотря на полное отсутствие понимания реальности. У людей, страдающих любым расстройством личности, мир выглядел совсем иначе. Параноики, шизоиды, эмоционально-неустойчивые, тревожники, истерики — все они чокнутые. «Поехавшие кукушкой» — так говорят в обществе. Но способность видеть реальность чуть шире имелась только у таких людей.
— О, ничего страшного, — рассмеялась я, кокетливо хлопая ресницами и заставляя двух парней в форме смутиться. — В конце концов, все женщины немного ведьмы.
