– Ты и сам можешь свою палку достать, – заметила Алёна.
– Чего?
– Я про фомку у тебя в рюкзаке.
Женя забегал глазами.
– Ладно, не драматизируй, – сказал Антон. – Вылезай.
Женя проворчал что-то, вылез из машины, громко хлопнул дверью и пошёл за Антоном и Алёной.
Втроём они пошли к станции кольцевой железной дороги. Подсобка Алёны – тесное бетонное помещение с деревянным столиком у стены, кроватью из курток и небольшой кучкой консервов в углу. Алёна забежала первая и включила керосиновую лампу.
– Комната небольшая, – сказала девушка, – зато здесь тепло.
Женя и Антон протиснулись внутрь и сели на жёсткую кровать.
– Так как тебя зовут? – спросила Алёна, посмотрев на кислое лицо Жени.
– Женя, – ответил парень.
– А я Алёна.
Женя для приличия кивнул, мол, будем знакомы. Антон решил поддержать разговор:
– Долго ты живёшь здесь?
– Месяца два. Раньше жила на Воробьёвых горах, но стало холодать и в огромном аквариуме над рекой долго не протянешь.
– Собака твоя или приблудилась? – Антон посмотрел на лежащую у входа хаски.
– Я нашла её, точнее она меня… – Алёна запнулась и какое-то время молчала. – Тоже на станции встретила, на Воробьёвых, – добавила она.
Стеснение постепенно прошло, и разговор зашёл в личные темы. Алёна сказала, что жила в Москве, училась в МГУ и что давно не видела людей. Антон рассказал об их приключениях с Женей. Женя постоянно молчал и изредка поднимал глаза на собеседников.
Наступила ночь. Алёна легла спать. Дымка устроилась в ногах у хозяйки. Друзья поняли, что в комнатушке нет места ещё для двоих, и пошли спать в машину. Ночь была долгой, уснуть не получалось. Пугающую тишину города то и дело прерывали звуки падающего снега и надрывистый вой собак.
Утром Алёна подошла к внедорожнику. Антон спал, Женя с трудом держал глаза открытыми, он дежурил ночью.
– Ну, как спалось? – спросила девушка.
– Не очень, – проворчал Женя. – Постоянно кто-то выл.
– А, это Дымка, – проговорила Алёна.
– Я так и понял, – буркнул парень.
Антон проснулся, протёр глаза и выглянул в окно.
– О, Алёна!
– Привет. Вы уже собираетесь уезжать? – осторожно спросила она.
– Да, надо выдвигаться, путь не близкий, – ответил Синявский.
– Понятно, – протянула Алёна.
– Может, с нами поедешь? – спросил Антон.
Женя уставился на напарника.
– Ты чего? – еле слышно шепнул парень. – Её же не пустят.
– Куда не пустят? – не поняла Алёна.
Антон глубоко вздохнул:
– Мы живём… как бы тебе сказать, на объекте с ограниченным доступом, – лейтенант вовремя вспомнил казённый язык, – и Женя переживает, что тебя могут не пропустить внутрь.
Женя посмотрел на Антона, его взгляд говорил: «Я не на это намекал».
– Я могу поехать с вами. Да, точно. В Москве уже не прожить, я думаю… – отрывисто проговорила Алёна. – Не пустят и не пустят, найду ещё где-нибудь место.
Антон посмотрел на девушку, вздохнул и сказал:
– Давай, запрыгивай.
– Сейчас, только вещи соберу! – бросила Алёна и побежала к станции.
Женя продолжал пялиться на Антона.
– Ты совсем что ли? – наконец, произнёс парень.
– Женя, – Антон внимательно посмотрел другу в глаза, – она одна, в мёртвом городе. Ты хочешь, чтобы её убили, или, чтобы она умерла от голода?
Женя откинулся на спинку кресла и тихо произнёс:
– Ладно, пускай едет.
