– Что же это такое деется-то? – бабка Поветиха, пришедшая навестить Поляну, стукнула сухим кулачком по лавке. – Где ж это видано, чтобы не помочь строить дом односельчанину? Да еще кому – дочке Поляны! Ты же полдеревни по весне от смерти спасла – вылечила. Где же стыд у этих мужиков неблагодарных?
– Да, странно это как-то, – Поляна задумчиво взглянула в окошко. – Раньше такого не бывало.
– Раньше! Забудь, что было раньше. Теперь все с ног на голову перевернулось. Как Синюшку убили, так и началось все это в деревне.
– Верно, с этого началось.
В голове Поляны словно дверь распахнулась в тот страшный день. Вот она подходит к избе своего свекра, у которой уже толпятся односельчане. Вороны орут на соседних деревьях, учуяли мертвечину. К коньку привязан труп деревенского дурачка Синюшки с растерзанной грудью. А сердце его кровавым комочком насажено на острие кола в плетне.
Поляна снова почувствовала в руках этот липкий комочек, как и тогда, когда сняла его с плетня. И так же, как тогда, у нее помутилось в голове. Снова она словно перенеслась в ночь, к избе свекра.
В окошке горел свет. Поляна подкралась поближе и заглянула в него. Свеча не стояла на столе, а висела над ним, озаряя трепетным светом собравшихся вокруг. Их было четверо: все в черных охабенях с капюшонами, из-под которых выглядывали бледные лица с дьявольски горящими глазами. Одного она узнала – это был ее свекор! И опять она не почувствовала никакого страха, только любопытство. Почему от черных фигур ни одна тень не скользнула по стенам? Почему пыль, густо устилающая все вокруг, ни разу не взметнулась под ногами пришельцев?
– Нам нужно дать понять этим людишкам, что мы пришли, а им – ха-ха-ха – пора убираться из этого мира, – снова говорит один из черных и поворачивается к окошку.
«Чужак!» – пронзает вдруг Поляну. Да, теперь она узнала его.
Женщина встряхнула головой – видение исчезло. А леденящее чувство смертельной опасности осталось. Зло, черное зло поселилось в деревне. И это она, она позволила ему угнездиться здесь, в старом доме свекра-колдуна.
– Как же быть, что теперь делать? – Поляна не заметила, что говорит вслух.
– Вот и я ума не приложу, как с этим бороться, – согласилась Поветиха.
– Бороться, вот именно – бороться! – Поляна схватила старуху за руки. – Мы будем бороться, бабушка. Мы сможем, мы – победим!
Для начала собрали сход женщин. Собрали тайно, чтобы не вызвать подозрения у одурманенных мужиков и Чужака. Просто в один из погожих осенних дней всем бабам приспело идти полоскать белье на реку. Там, у мостков, их уже ждали Поляна, Яся и Поветиха. Славень с Атеем остались дома, чтобы не выдать тайных намерений.
– Ну что, бабоньки, как живете? – Поляна окинула взглядом хмурых селянок.
– Да никак. Разве это жизнь: с утра до вечера – работа, работа, работа? Мужики совсем от рук отбились, палец о палец ударить не хотят.
– И ночью радости никакой, – пожаловалась пригожая молодуха.
– Какая уж тут радость, когда мужики нас просто не замечают. Вылупятся своими оловянными глазами – и в упор не видят.
– Мальцов – и тех Чужак к рукам прибирать стал: ходят к нему огород полоть.
– Какой там огород! В огороде том ни одного овоща не найдешь, все трава какая-то чудная, вонючая, да цветы алые. Те – красивые!
– Пропади она пропадом, красота эта! От нее-то самая страшная дурь.
– А что, бабоньки, не пробовали вы мужиков своих к Чужаку не пускать?
