В овраге слушаю Los Lobos.
Вина осталось полбутылки.
Я старый поржавевший робот.
П.О. пульсирует в затылке.
А ведь когда-то был я новый.
Носил престижную пижаму.
Гулял с Элеонорой клёвой.
Жонглёрил скипетром с державой.
Мной восхищались Аристотель,
Платон, Сократ и Ибн Сина,
Гомер, Кант, Гегель, дядя с тётей,
Наполеон и даже Зина.
Я куролесил с Нефертити.
Дарил ей фирменное мыло.
Она сказала: «Не крутите
меня!». И тут её стошнило.
Планида из меня лепила
фарсы, феерии и драмы
Всё это было. Точно было!
Не врут же, блин, ячейки DRAMа.
В овраге слушаю марьячи.
С югов летят электроутки.
Весна. Природа мать. А я чо?
Я снова путаюсь в рассудке.
«Кто главный в этой богадельне?»
«Как я вообще здесь оказался?»
«Зачем сегодня понедельник?»
«Кто эти наглые мерзавцы?»
Вино закончилось в бутылке.
И вдруг проходит мимо Настя.
В затылке зреют предпосылки
гипотетического счастья.
У Насти уйма разных функций,
удобный закруглённый корпус.
А я эквивалентный нунций.
П.О. слетело, но не горблюсь.
Искра сверкнула между нами,
словно Ноах в Нахичевани.
Я Настю подхватил клешнями.
Понёс её в опочивальню.
В тентаклях тает Насти тушка
от гедонического счастья.
Весной кончается усушка,
трепещут новые запчасти,
плывёт, как пава, киборгиня,
андроид прыгает, как мячик,
мейнфрейма Настиного дыня
сводит с ума назальный датчик.
Словно жасмин в стене Бутырки,
весной цветут в оврагах Насти.
Промилле чешутся в затылке.
Функционал во власти Асти.
Потом, конечно, будет осень.
Настя уйдёт. Жасмин завянет.
Даже Гайомарт с Фирдуоси
общий апгрейд пройдут. А я – нет.
