Побродив по комнате и заглянув в шкафы, но так и не найдя ничего более подходящего, Март сдернул с кровати шерстяной плед, завернулся в него, как в кокон, и только после этого отодвинул стул и снова уселся за заваленный бумагами стол.
И глава Хорес, и наместник Форли усиленно делали вид, что охотно сотрудничают, и вывалили на него всю финансовую документацию по первому же требованию. И сейчас, пытаясь разобраться в ней в очередной раз, Март поймал себя на мысли, что ему теперь даже гроб не понадобится — можно хоронить в этой куче бесполезных бумаг.
Бесполезных, потому что за два дня работы он так и не нашел ничего, к чему можно было бы придраться.
Да, как и сказал Йенис Биглоу, в северной гильдии откуда ни возьмись имелась премия за работу черных магов с белыми. Но это не маскировалось, а, наоборот, подтверждалось документами.
Да, светлых забрали из сел и деревень — так в городе их не хватало, и было принято решение, что темные достаточно благонадежны, чтобы работать самостоятельно.
Да, в связи с этим понизили жалование — так и работы в сельской местности в последнее время стало меньше.
Да, многие черные уволились и освободились средства — так на них подлатали прохудившуюся крышу, вот, пожалуйста, монета к монете…
Поняв, что цифры уже расплываются перед глазами, Март захлопнул очередную папку и несколько минут просто сидел, слушая завывание ветра снаружи и глядя прямо перед собой.
Мог ли Биглоу выдумать странные письма с угрозами, чтобы надавить на жалость? Мог. Мог глава гильдии так перепугаться не потому, что в чем-то замешан, а банально струхнуть, узнав о столичной проверке? Мог. Могли ли они с наместником попытаться замять дело с конфликтом белых и черных, закончившимся публичной казнью, исключительно из осторожности, а не из злого умысла? Тоже да.
Мартин хмыкнул и покачал головой в такт собственным мыслям. Этак он окончательно уверится, что все здесь святые праведники, Биглоу — алкоголик с бурной фантазией, а его приезд вообще пустая трата времени.
И все же Биглоу был весьма убедителен. Настолько, что в поисках несуществующего заговора прошлой ночью Март поперся искать телегу, которую вытащил из канавы по дороге в замок Айрторна. Слишком тяжелая, со слишком тщательно обвязанным грузом, тогда она показалась ему подозрительной, и он оставил на ней маячок-следилку, чтобы проверить позже. Проверил: телега обнаружилась на ближайшем рынке, а перевозили в ней урожай выращенных в теплицах тыкв — оранжевых и пузатых, и уж точно не похожих на оружие для подготовки восстания (или что еще он там себе напридумывал на дороге?).
Итого: потеряна целая неделя, а, кроме баек Биглоу о самовозгорающихся письмах, у него по-прежнему ничего нет.
Ворона — предвестник беды, — пролетевшая над головой, не в счет. Если приплетать к делу еще и птиц, то можно прямо сейчас собирать вещи и выдвигаться в приют для умалишенных за компанию с темным магом из Пятилесок.
Даже Айрторн и тот не выглядел подозрительно. Озлобленный, с личной трагедией в прошлом, не терпящий магов обоих цветов, не слишком-то любящий короля, он был прямолинеен, как палка, и не похоже, чтобы что-то замышлял.
И все же Борден Айрторн что-то скрывал…
Седьмая тарелка!
Вспомнив то, что привлекло его внимание во время злополучного обеда в замке на холме, Мартин потер рукой уставшие глаза и потянулся к ящику стола, чтобы снова достать присланное Приузом досье.
