Чёртов угол - страница 14

Ульяна сошла с дороги и направилась по узкой тропе из обломков бетона и кирпича, втоптанных в плотный суглинок. Борщевик и крапива обнимали тропинку, душили её в зелёных объятиях, и Ульяну сразу окутало жаркое дыхание трав. Перед лицом затанцевали мошки. Уля отмахивалась и упрямо пробиралась вперёд, к развалинам. Чертополох цеплялся за джинсовый комбинезон, который она, как самый износостойкий, выбрала для похода за вдохновением. Исполинский серый бок сферы нависал над головой, девочка уже различала тёмные следы раствора, соединявшего бетонные сегменты конструкции. Ещё немного, и Уля будет рядом с этим… что бы это ни было! Там наверняка найдётся укромное местечко, где она сможет провести ритуал.

Уля на ходу полезла в сумку, проверяя походный магический набор – как-то ей теплее становилось, когда она касалась волшебной палочки (десять и три четверти дюйма, сердцевина – сердечная жила дракона, материал – виноградная лоза, сделана, вероятно, неизвестным китайским мастером Оли Ван Дером).

Она в очередной раз пересчитала свои зелья, проверила сушёную мать-и-мачеху, подняла глаза и… ухнула вниз. Всё завертелось, замелькало, а потом Ульяна ударилась головой и на мгновение отключилась.

Очнулась Уля оттого, что ей на лицо что-то капало. Чёрная вонючая жижа из ржавой водопроводной трубы. Она дёрнула головой, уворачиваясь от очередной капли, и долбанулась затылком об камень. Отлично. Теперь помимо ноги ещё и башка болит. И на кой чёрт она сюда попёрлась? Больно-то как!

Ульяна подняла голову. Огляделась. Она была в широкой яме, заросшей доверху травой. Понятно, почему она не заметила её – со стороны было никак не понять, какая тут глубина на самом деле. Выше Ули. Девочка сидит на самом дне, опершись на крутой склон ямы. Над головой из песчаной подушки выпирают камни, щебёнка, кирпичи. Ржавая труба капает своими соплями теперь в затылок. Спина ноет, потому что она её ободрала, когда кувыркнулась, голова – потому что приложилась сейчас об камень. А вот левая нога…

Уля попыталась подняться, оперлась руками, подогнула здоровую правую, но, едва пошевелила раненой конечностью, в глазах разом потемнело. Вот здорово, если ты ногу сломала? И, разумеется, Уля, ты не сказала бабушке Лере, куда идёшь? Конечно, не сказала! Что я скажу: «Бабушка, я иду проводить магический ритуал в заброшенной военной части, не волнуйся, это всего часа на четыре, мне ничего не угрожает, у меня есть сушёная мать-и-мачеха?»

Про военную часть Уля вычитала в интернете. Пошла гуглить бетонные шары Подмосковья, вот ей и выпал список на десять страниц. Популярное место для любителей экстрима и заброшек.

Так что есть шанс, что её найдут. День, два, максимум неделя. Вода у неё есть, червяков накопает, вместе со свежей крапивой это будет царский завтрак. А также обед и ужин. От такой перспективы девочка на стенку полезла. Буквально. Она попыталась встать ещё раз, потом ещё – поползла по склону, цепляясь за корни, но только зря обожгла о крапиву руки. Едва Уля поднималась, боль распускалась внутри неё, словно дерево молний – цветок, соединяющий небо и землю, – и бросала девочку на землю.

Ульяна раскинула руки, зарыла их в измятую траву. Нашла и в отчаянии сунула в рот горький измочаленный стебель одуванчика. Сразу же выплюнула. Гадость какая. Делать нечего, надо звонить бабушке.

Заранее предчувствуя, что сейчас на неё обрушится, Уля нащупала телефон, приложила палец к детектору отпечатка, но пальцы, измазанные жирной глиной, сканер не определял. Руки были грязные, красные и холодные. Что же делать, так она весь экран изгваздает. Но Уля вспомнила, как выкручивалась зимой, когда было лень снимать перчатки: ловко нарисовала графический ключ носом, и экран блокировки исчез. Уля так же, носом, полезла в контакты, но остановилась. Связи не было. Сеть в яме не ловила вообще. Ни СМС, ни сообщения. Ни-че-го.