Едва заметная тропа вела Варю краем заросшего разнотравьем поля. Небо, синее и жаркое, висело перевёрнутой чашей, в которой застыл раскалённый солнечный зрачок. Где-то в этом слепящем мареве, над её головой, тенькал жаворонок, но разглядеть его было невозможно. Ветер гулял над полем, пригибая травы прозрачной ладонью, обдавал Варю запахами и пыльцой. Кузнечики орали, как в последний день Помпеи. Вдали синел лес – тот самый, природоохранный, с болотами и мхами. Поле загибалось вниз и упиралось в лесополосу, вьющуюся по оврагу.
Варя спустилась ниже, и жара отступила, поднялась над ней, как зыбкий полог. Дышать стало легко и свежо. По дну овражка тёк небольшой ручей, Рыжик радостно запрыгал по влажному песку, покрутился, сунулся в заросли осота и помчался вверх.
Варя отогнала наглого комара, аккуратно перешагнула ручей, стараясь не запачкаться – глинистая почва берегов была распахана протекторами велосипедов и квадроциклов. Видно было, что тут катаются много и часто. Варя слышала и видела, как парни проносились группами по двое-трое на краю посёлка. Крутили круги на полях и исчезали за лесополосами.
Откуда эта кавалерия приезжала, Варя понятия не имела и особо узнавать не хотела. Главное, чтоб её не переехали, пока она гуляет, и на Рыжика не накатились, а там пусть гоняют.
Собак, кстати, кажется, что-то нашёл – вон лает, разоряется.
Она преодолела короткий подъём по холму и наконец увидела Гуляй-Гору.
Поле плавно уходило вниз, и деревня спускалась по нему неторопливыми шагами домов. Там, впереди, на карте значилась синяя лента реки Берёзовки, в которую деревня Гуляй-Гора своим противоположным концом и упиралась.
Рыжик между тем совсем разбушевался, и Варя поспешила на шум, размышляя, откуда взялось такое странное название деревни. Она обогнула куст ракиты, с которой сорвалась и полетела прочь стая бабочек-капустниц.
– Рыжик, чего ты… – Варя осеклась. Бигль, поджав хвост, мчался к ней, а за ним бодро скакала белая коза. За козой неслись два парня примерно её лет. На их лицах читался охотничий азарт.
Бигль спрятался за спиной хозяйки, обиженно подвывая. «Ах ты, скотина ушастая!» – Варя бы сама с радостью удрала, но позади Рыжик, отступать некуда.
Коза мчалась к ней, не сбавляя ход. Поводок, прицепленный к ошейнику, хлопал по пухлым бокам. Жёлтые глаза горели яростным огнём, рога были размером с кавалерийский палаш, борода тряслась, и в целом было ясно, что сейчас Варя будет испытывать боль и унижение. Если только не предпримет ничего экстраординарного.
Варвара стремительно выхватила из сумки бутылку воды и, когда коза была на расстоянии вытянутой руки, со всех сил выдавила струю воды прямо в зловещую бородатую морду. Эффект, как говорится, превзошёл ожидания. Коза упёрлась в землю всеми четырьмя ногами и с изумлением вылупила на Варю глазища.
– А ну, отвали! – заорала Смирнова и стукнула её пустой бутылкой по носу. Коза издала потрясённое меканье и попятилась. Пацаны застыли как вкопанные. Рыжик одобрительно тявкнул. Коза обтекала.
– Это… ты зачем Аглаю обижаешь? – хрипло спросил парень повыше, худой, светловолосый и темноглазый. Он прихватил козий поводок и намотал на кулак. – Ты вообще знаешь, что это премиальная коза?
– Какая? – опешила Варя.
– Рекордсменка, – подтвердил второй парень, темноволосый и коренастый. – Первое место по району по надоям.
– Ну я вас поздравляю, – холодно сказала Варя. – А зачем она к моему псу полезла?
