– Она полезла?! – изумился худой. – Аглая паслась, травку ела, никого не трогала. А твоё чудо ушастое на неё накинулось.
– И вы её с поводка спустили, да? – догадалась Варя.
– Да ладно, – примирительно сказал коренастый. Ему, видимо, не хотелось ссориться. – Все же целы.
– Ничего не ладно, – обиделся худой. – Аглая – коза породистая, нервная. А она ей в морду водой. А если она испугалась и больше доиться не будет? Это ж какой убыток!
Варя фыркнула и тоже взяла Рыжика на поводок.
– Вот когда перестанет, тогда и приходите. Я там живу.
Она махнула в сторону лесополосы. Парни переглянулись.
– Ты из посёлка? – спросил коренастый. – Меня Никита зовут. А это Вадик.
Варя подумала немного, стоит ли заводить знакомство с подозрительными козовладельцами, но потом кивнула.
– Варя, – сказала она. И добавила: – Вы уж простите, Рыжик – скотина невоспитанная.
– Аглая тоже, – хмыкнул Вадик. – А чего ты делаешь?
– Изучаю живую природу, – объяснила Варя и с большим удовольствием прочла короткую лекцию о природе Подмосковья.
Так и стали проходить по полям её походы – вместе с Никитой и Вадиком. Егорушка вылечил зубы, но умудрился вместе с мамой подхватить ковид – так что они остались в Москве на карантине. Папа с красными глазами выходил из кабинета, чтобы перехватить бутерброд и завалиться обратно в болото своей необъятной работы – его компания сдавала большой проект агрофирме «Веснушкины луга». На сочувственные Варины вопросы он отвечал:
– Ох, трудно, Варя, работу одному тащить из болота.
И исчезал в кабинете.
Бабушка её не напрягала, и Варя была вольна как ветер.
Обычно после завтрака она уносилась в поля со смартфоном, куда папа ей закачал кучу разнообразных карт. Закачивал он карты по принципу «чтобы было», поэтому среди прочих у неё были историческая карта усадеб Подмосковья, геологических аномалий, дозиметрическая карта Московской области, карты генштаба Царской армии Российской империи и атлас обеспеченности сельского населения библиотеками и клубами от 1983 года. Но Варю это не волновало, она скрыла все ненужные слои и оставила обычную карту с треками маршрутов. Она была свободна в своих исследованиях, и руки чесались сделать какой-нибудь проект. Вот только хотелось бы с кем-то обсудить житие юного биолога. Но чат в телеграме «Жывотные», который кружковцы запустили в этом году, совсем заснул. Только Антон постил бесконечные цветочки и коровок на альпийских лугах, потому что уже третью неделю бродил с родителями по Кавказу где-то в районе Фишта. Вика ушла на дно где-то у бабушки в Ленинградской области, а Семён отвечал на её восхитительные лютики односложными «ага». Варя остро нуждалась в публике, потому что бабушка при рассказах о живой природе делала заинтересованное лицо и телевизор погромче, а с папой вообще разговаривать бессмысленно, если ты не оденешься в костюм переменной. Так что единственными невольными слушателями стали Никита с Вадиком. Это было не так уж плохо – оказалось, что она хорошо умеет объяснять, а парни слушали с редким для их возраста интересом.
– Вообще ты лучше, чем наша училка, – заметил Вадик после того, как Варя на пальцах растолковала ему про фотосинтез – не специально: «Привет, Вадик, какой чудесный день, давай расскажу тебе про хлоропласты и молекулы АТФ. И Аглаю веди сюда, ей полезно послушать», а так, к слову пришлось.
Так прошло полторы недели – Варя реализовывала свой открывшийся талант лектора и всё больше расширяла маршруты вокруг Спас-Салема. Она заглянула и на ферму (но быстро сбежала – любовь к живой природе была не так сильна, как запах навоза), уже несколько раз наведалась в ближний лес и внимательно исследовала одну из мелких речушек, прячущихся по оврагам меж полей. Там были рачки, мальки, а ещё мимо пробегала лиса, но Рыжик её спугнул.
