– Никита, ты как? Никита!
– Помер, что ли? (О, это Вадик, добрый мальчик.)
– Щас врежу, сам помрёшь!
(А это, понятно, Варя.)
Мальчик открыл глаза.
– Живой, – выдохнул Вадик.
– Что болит?! Руками пошевели! Ноги чувствуешь?! – Варя отодвинула его и склонилась над Никитой. – Корнеев!
– А, больно же! – заорал Никита. – Ты зачем меня за попу щипаешь?
– Проверяю чувствительность! А на этой ноге?
– Да больно же! Вадик, убери эту садистку!
– Дурак, я тебя спасаю!
– Я из-за тебя навернулся, дура!
– Не вставай, у тебя позвоночник может быть повреждён!
– Да в норме я! – Никита сел, судорожно ощупывая себя. Улетел он знатно, но вроде бы ничего не сломал. А вот дрожь и белые точки перед глазами никуда не пропали.
– У вас тут ритуальные убийства? Мы помешали?
Варя обернулась. И как они не заметили подъехавший квадроцикл? Заляпанный грязью жёлтый аппарат был похож на агрессивную земляную осу. За рулём сидел долговязый белобрысый парень. Из-за его спины выглядывала девушка в джинсовом комбинезоне, панамке и синих солнечных очках. Волосы у неё были длинные, каштановые и текучие. Варя поморщилась – никогда таких девчонок не любила. По её опыту, всякая девочка, которая заморачивается с тем, чтобы отращивать волосы ниже плеч, опасна. Если ей хватает терпения таскать такую палатку на голове, мыть и ухаживать за ней, можно представить, на что она ещё способна. За спиной у девочки был аккуратный кожаный рюкзачок, на руке фитнес-браслет, и Варю совсем закачало. Единственное, что делало это создание похожим на человека, так это пятна травяного сока на комбинезоне и грязь на кроссовочках, розовых, как пяточки котёнка.
– Помощь нужна? – спросил парень.
– Да нет, всё нормально. – Никита улыбнулся, но тут же поморщился. Присмотрелся к парню. – Антон, ты, что ли? Федотов? Обалдел по полю катать? Арам-агроном, если увидит, прямо тут закопает.
– А кто ему скажет? – усмехнулся парень. – Привет, Никит. Вы чем тут занимаетесь?
Мальчики задумались.
– Несчастный случай, – быстро сказала Варя. – Никита вот сорвался.
Никита поймал взгляд Антона, развёл руками – да вот, сорвался.
– А ты ему помогала спускаться, ага, – саркастически сказал Антон. – На всё поле было слышно.
Варя, покраснев, встала. Отряхнулась, подцепила шлейку и подтянула Рыжика, который обнюхивал колёса квадроцикла.
– Пора нам.
– Да и нам тоже, – сказал Вадик и протянул руку, помогая Никите встать.
Тот поднялся, но едва выпрямился, как его вновь повело. Он замотал головой, сделал шаг.
– Никита, ты как? – встревожился Вадик. Он подскочил к другу, взял за плечо. С другой стороны Никиту подхватила Варя, а он выбросил руку и опёрся об иву.
Едва пальцы его коснулись шершавой коры, произошло нечто необъяснимое. Стало очень тихо. Ветер, шептавшийся с зелёным морем ячменя, стих. А потом Варя вздрогнула – Никита почувствовал это по её пальцам, которые сжали его плечо. Он обернулся.
Огибая старую иву, вверх по склону, сквозь зелёное поле, медленно приближалась полоса. Казалось, нечто массивное движется, раздвигая стебли ячменя и приминая их к земле. Нечто невидимое. В звенящем шелесте злаков эта полоса обогнула иву, прошла мимо Вари, Никиты и Вадика, мимо Антона и девочки на квадроцикле и пошла дальше, вверх по склону.
И едва полоса миновала дерево, как он увидел, что в воздухе над бороздой в море ячменя проступает силуэт. Сперва зыбкий, а потом всё более плотный, явный. Чёрный конь выходил из воздуха, воплощаясь на глазах. На его спине сидел белоголовый мальчик в тёмных штанах и белой рубашке. Он небрежно управлял конём чуть заметными движениями ног.
