Яр только рот разинул от удивления: о таком обычае он прежде не слышал. Это что ж, ее замуж выдали за покойника? Ну нет, тогда бы проводили обряд рядышком с тем самым покойником. Живота вроде не видно было, да и не стали бы ее венчать с пустым воздухом за то, что в подоле принесла… Зачем тогда?
***
– Приходи, забирай,
Деву крааснууюю-ю!
Уноси, увози,
Сердцу миилууюю-ю!
Забирай невестино
Придаанооее-е!
Ну а нам оставь
На откуп подарочек!
Чтобы слезы утереть
Материнские!
Что оторвана от сердца
Кровиночка!
Что не девушка теперь,
А чужа жена!
Ты ее к себеее
Забирай давай!
Холь ее, лелей,
Медом потчевай!
Силушку ей дай,
Что пристааала,
Женушке твоей,
Видеть жизни путь,
Нить судьбы читать,
Словно книиигу!
Правду говорить,
Да всю чиистууюю-ю!
Рада кружилась, и хоровод кружился тоже. Весь мир вертелся вокруг своей оси, ноги заплетались, и со всех сторон слышались голоса, в унисон повторяющие одно и то же. Отражались эхом в мыслях, каждый кусочек – на один и тот же ритм, который кто-то, кажется, принялся отбивать ногой о землю.
А потом – все это разом кончилось, и пошатывающуюся “невесту” обвязали лентой об руку. Пустой конец ленты Весняна, хмыкнув, перекинула через веточку березки, о которую Рада оперлась. Прозвучал речитатив: “...берешь?”, Рада облегченно выдохнула “беру!”.
И все. Теперь, и до ближайшего заката солнца, была она чертова невеста. Если подумать, то могла бы и чертовой женой называться – но прижилось иначе. Наверное, потому, что “невеста” – это обещание, но не такое, которое нельзя забрать. Невест может быть сколь угодно много, и ни одна не станет женой прямо совсем по-настоящему. “Жених” – какой-нибудь достаточно близкий и при том достаточно сильный дух, он ведь не придет в самом деле забирать Раду. На кой ему сдались человеческие женщины? Водяному довольно мавок да русалок, у Лешего есть свои девы-духи… Так что на третий день Раду еще раз “отпоют”, как не мужнюю жену, а стало быть, вдову – и все вернется на круги своя.
– Мне погадай! – Воскликнул кто-то, хватая девушку за ладони. – Радонька, хорошая, посмотри и скажи! Выгорит ли дельце?..
Следующие минуты были беспорядочными, суматошными: Рада слушала рассказы каждого, и изо всех сил старалась дать дельные советы. Отвечать не столько умом или сердцем, но нутром. Черпать Силу из этого теплого клубка, сформировавшегося в животе, пока ее венчали.
– А мне погадаешь, красавица? – Спросил парень, словно из ниоткуда появляясь прямо рядом с Радой.
Парень незнакомый, не с их деревни, и вроде даже не из соседних. Статный – вон, как над ней навис, что плечами обзор закрывает, и красивый на лицо. И ухмыляется так хитро и самодовольно, словно все на свете знает, и глазами по ней шарит вверх-вниз, будто…
– А ты сам кто будешь, мил человек? – Буркнула Рада, нахмурив брови и отступив на шаг назад. А за спиной – забор, ее как раз на дорогу утянули; и не уйти от этого подозрительного, какая досада!
– А разве ты не ведунья? Должна бы сама сказать, кто я есть, и откуда. – Возразил парень, скрестив руки на груди и подперев забор рядом с девушкой.
– Да как же знать, если ты мне ни имени не дал, ни даже ладони не показал? – Рада невольно отзеркалила его позу, скрестив руки на груди и уперевшись спиной в потемневшие от времени и воды доски. – И я чертова невеста, а не просто ведунья! Мое дело – смотреть и зазывать удачу, а не мысли читать.
