– Ну, держи тогда, читай. – Хмыкнул парень, протягивая девушке свою раскрытую ладонь. – А звать меня можешь Яром.
Рада нехотя принялась прослеживать линии, хмурясь все больше и больше:
– Ерунда какая-то выходит! Ну-ка, пойдем ближе к свету, заново прочитаю. – И за руку поволокла нового знакомца к ближайшему костру, сама своей храбрости дивясь. И на кой черт он ей сдался, а? Могла бы просто сказать, что все у него будет ладно да складно, или честно ответить, что читается по его ладоням противоречивая чепуха. Нет же, сама поволокла к костру! Зачем, спрашивается? Он же теперь ей заинтересуется, и не отстанет!
– И что же за ерунда, хм? – Спокойно так, будто ожидал такого исхода, поинтересовался Яр, послушно плюхаюсь на скамеечку у огня.
– Да тут все не так. – Шепнула Рада, пальцем прослеживая складки кожи, и проговаривая: – Линия жизни у тебя совсем коротенькая, будто бы ты еще в детстве должен был дух испустить. Но при этом линия судьбы длинная, четкая – у тебя впереди много значимых дел, и путь жизненный долгий, извилистый. Семья тебя вроде как любит, но – девушка схватила парня за вторую ладонь, указывая на небольшое различие: – при этом и ненавидит, тоже. Удача тоже будто раздваивается… Как будто в прошлом было что-то очень плохое, какое-то страшное невезение. Но, в будущем тебя ждет, наоборот, большое и неожиданное счастье!
Яр слушал ее, и выражение его лица потихоньку менялось: из надменно-смешливого сползало в удивленное, обеспокоенное даже.
– А ты хороша… – Протянул он. – А про любовь, про это почему ничего не сказала?
– А про любовь у тебя такая петрушка: ты ее уже встретил, а она тебя – еще нет! – Припечатала Рада, роняя его ладони. – Ну что, доволен? Больше ничего нового не скажу, твоя судьба вся, как нечесаная пряжа, путанная и непонятная. Шел бы ты лучше… Да хоть бы и в баню!
– А что, – просил Яр, уже снова улыбающийся во все зубы, будто и не печалился минуту назад, – Баня помогает распутать нити судьбы? Вот уж не думал…
– Баня помогает вымыть дурь изнутри башки. – Фыркнула девушка. – А это всегда дело хорошее. А теперь ступай, у меня еще дел до рассвета немеренно.
Как по заказу, к Раде подскочила девчушка лет тринадцати и, зардевшись, прошептала:
– Скажи, Радонька, скажи пожалуйста, уживусь ли я с мачехой? Коли не уживусь, так ведь и уйти можно, замуж, но… Но я не хочу пока! Не хочу отцовский дом покидать. Но если с мачехой жизни не будет, то ведь это уже сейчас надо искать, за кого, чтобы по осени обвенчаться!..
3. Глава 3
Рассвет Рада встретила на берегу, замыленным взглядом провожая уплывающий вниз по течению венок. Венки эти, в Купальскую ночь сплетенные, никогда нельзя оставлять: нужно бросить в костер, или вот, пустить по воде. Речка у них тут хорошая, спокойная и сильная – вытекает из болота, собирается из сотни ручейков и ключей, и тянется сизой лентой на многие дни пути на юг. Говорят, где-то там впадает в море, но это далеко – Рада никогда не видела.
Такой водице венок купальский отдать – самое то. Унесет, далеко-далеко, и притопит где-нибудь тихонько, вместе со всеми нашептанными секретами.
Девушка устало поднялась со скамьи и побрела к дому. Предстояло еще снять с себя все украшения и нарядные одежды, все свернуть-прибрать, и можно будет, наконец, упасть на лавку и поспать. Может, тетки еще сжалятся, и не станут будить уже совсем скоро, чтобы отправить в сарай, доить коз или кормить поросят.
