В этой обстановке Тодороки сидел, скрестив руки на груди и уставившись на свое запястье. Стрелка на циферблате совсем скоро покажет полночь.
– Говорю, именно так и есть. Судзуки сел в такси перед станцией «Кавасаки». Мы проверили это у компании такси, ошибки здесь быть не может, – с отвращением произнес в трубку Идзуцу, младший товарищ Тодороки по отделу уголовных преступлений, возглавляющий команду по проверке камер. С кем он разговаривает – с Цуруку или с руководителем группы из его ближайшего окружения?
В словах Идзуцу неправды не было. Около двадцати трех часов четверо следователей начали внимательно изучать видеозаписи, которые они получили, разбудив ответственных в муниципальных органах власти. Идзуцу отвечал за самые важные кадры – снятые в винном магазине, – а Тодороки, присоединившийся к проверке по ходу дела, выбрал наобум оставшиеся видеоматериалы. Именно в них следователей и ждала удача.
Рядом с однополосной автомобильной дорогой, соединяющей постовую будку Нумабукуро и шоссе Син-Омэ Кайдо, Тодороки обнаружил Судзуки, выходившего из такси у храма под названием Дзиссоин. Полицейские связались с компанией такси и поговорили с водителем той машины. Таксист четко сказал, что забрал Судзуки примерно в девятнадцать часов со стоянки у станции «Кавасаки». От нее до Нумабукуро примерно двадцать пять километров. Поездка с использованием платного туннеля Яматэ заняла примерно один час. Судзуки заплатил наличными, сказал, что сдача не нужна, и рассчитался десятитысячными купюрами. Таким образом, стало ясно, что Судзуки наврал с три короба об отсутствии у него денег. В остальном же ситуация, можно сказать, вернулась в состояние полной неопределенности. Живет ли Судзуки в Кавасаки или приехал туда из другого места? Чтобы выяснить это, придется проверять камеры у станции «Кавасаки», но это невозможно без запроса в полицию префектуры Канагава. У Тодороки и его коллег не было другого варианта, кроме как обратиться к начальству.
Наступило ноль часов. В глубине души Тодороки услышал звук. Хотя он и не слышал ничего непосредственно ухом, гулкий звук взрыва засел у него в голове.
– Понял, так и сделаю. – Яростно бросив трубку, Идзуцу выпустил пар из ноздрей.
– Что он сказал? – Седовласый мужчина, задавший вопрос Идзуцу, был из отдела безопасности быта граждан. Из двух других мужчин один был из отдела уголовных преступлений, еще один был прислан в качестве подкрепления из дорожно-транспортного отдела.
– Сказал, чтобы мы продолжали.
– Продолжали?
– Да, чтобы продолжали поиск по камерам из Нумабукуро. – Глядя без тени улыбки на нахмурившего брови седовласого мужчину, Идзуцу продолжил: – Руководство считает, что неважно, откуда приехал Судзуки. Главное в том, что его целью был винный магазин в Нумабукуро. Они полагают, что в этом обязательно должен быть какой-то смысл.
В чем-то с таким подходом можно было и согласиться. Если говорить о том, возможно ли, чтобы Судзуки, живя в Нумабукуро, сначала отправился в Кавасаки, а затем вернулся обратно, – то да, такой маршрут, в принципе, тоже возможен. Если цель – ввести полицию в заблуждение, тогда вопрос о рациональности можно проигнорировать.
Самому Тодороки казалось, что Кавасаки как место было выбрано намеренно. Большая железнодорожная станция, через реку Тама граничащая с Токио, на которой сходится множество железнодорожных линий, весьма удобна для того, чтобы путать следы. Достаточно быть хоть немного эрудированным, чтобы знать, насколько хлопотно для полиции проводить расследование на стыке двух префектур
