- Еще бы... - задумчиво проговорил я. Мне было как-то не по себе.
В этот момент раздался звонок в дверь.
- Матвей, пойди открой! - бросил равви молодому человеку с веником. - Потом доподметаешь.
- Да, Господи.
Через минуту Матвей вернулся.
- Там молодая женщина, журналистка. Спрашивает Тебя, Господи. Говорит, что хочет взять интервью.
Равви вздохнул.
- Пусть войдет.
Это оказалась та самая длинноногая девица, что прыгала вокруг Учителя у Останкино.
- Пойдемте! - сказал равви. - Петр, ты тоже. Тебе будет полезно послушать.
Мы прошли через просторную прихожую, где толпились воинственного вида вьюноши в беленьких рубашечках и джинсах, и оказались в маленькой комнате, обставленной весьма по-домашнему. Я окинул взглядом стены, увешанные книжными полками, и с удовольствием заметил полную серию «Литературные памятники» и красную «Историю инквизиции» в трех томах. В воздухе стоял полувыветрившийся запах сандала.
- Садитесь, пожалуйста, - любезно предложил Учитель, сел сам и внимательно посмотрел на журналистку. - Чем могу служить?
- Я из газеты «Московский католик». Хочу написать о вас статью. Вы новый мессия? У вас есть своя концепция? Вы бессмертный?
- Как все сразу? Давайте по порядку. Для начала, как вас зовут?
- Мария Новицкая, - она полезла в свою сумочку, и оттуда в процессе доставания диктофона выпал маленький пакетик с изображением двух сердец, пронзенных одной стрелой, и угрожающей надписью: «Святейшая инквизиция предупреждает, что использование данного изделия является греховным и вредит спасению вашей души» и упаковка валидола.
Учитель строго посмотрел на «изделие», но промолчал, а хозяйка как ни в чем не бывало убрала его обратно в сумочку и продолжила:
- Итак, вы новый мессия?
- Почему новый? Просто мессия. Все старые концепции устарели, вам не кажется? Современному человеку слишком трудно поверить во всякую чепуху, например в то, что Земля существует семь тысяч лет или греховность поступков, от которых нет вреда другим. А это до сих пор пытаются утверждать многие служители церкви. Я принес новый завет, точнее новейший. Завет Духа. Больше не будет разобщенности религий и интеллектуального поста, к которому призывает католицизм. Новейший завет - это завет свободы. Любви и Свободы.
- Позвольте, я закурю? - спросила Мария и, не дожидаясь ответа, вставила тончайшую сигаретку в неимоверной длины полупрозрачный мундштук.
- Не душеспасительно это, - вздохнул равви. - В этом я согласен с католической церковью.
- Кстати, а что вы думаете о спасении души? - поинтересовалась журналистка и зажгла сигарету.
- Раньше спасения души и связанного с этим бессмертия могли достигнуть только истинно святые. Но теперь, в эпоху Третьего Завета, которая уже наступила, не надо подвергать себя аскезе, уходить в пустыню или запираться в монастыре. Теперь достаточно любить Господа своего и не творить ничего, противного моей воле. Всякий, верующий в меня, не увидит смерти вовек! Бессмертие для всех - вот моя...
Он побледнел, схватил нас за руки и бросился на пол. Послышался звон разбитого стекла. Я приподнял голову и увидел на окне круглую дырку от пули.
- Лежи! - прикрикнул на меня Учитель и был совершенно прав. Раздалось еще пара выстрелов. Одна пуля срикошетила и разбила стекло книжной полки.
Почти одновременно на столе зазвонил телефон. Но никто не посмел подняться.
Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился Матвей.
