Четыре сезона в Японии - страница 9

Фло покрутила ее в руках, разглядела обложку.

「水の音」

ヒビキ

Хибики

Всплеск воды

В мозгу у Фло тут же завертелись шестеренки. Это название – «Всплеск воды» – определенно являлось аллюзией к известнейшему хайку Мацуо Басё[12] «Старый пруд». Фло раскрыла титульную страницу. Она не ошиблась: эпиграфом к книге служило именно это хайку, приведенное здесь полностью.

古池や　蛙飛びこむ　水の音

Фло повнимательнее изучила обложку. Смотрелась она просто и изящно, но была малоинформативной. Белая однотонная бумага с лаконичными черными знаками, указывающими название и имя автора, а ниже – всего лишь концентрические круги на потревоженной поверхности воды, нарисованные черной тушью.

Она никогда не слышала о таком писателе – Хибики.

Повертев книгу в руках, Фло погладила обложку пальцами, ощущая приятную бумажную текстуру. Заглянула на загнутые внутрь клапаны: ни аннотации, ни рекламных отзывов, ни фото автора. А кто, интересно, издатель?

Она посмотрела на корешок.

千光社

Senkosha

Никогда о таком не слышала! Часть этого слова – senko – на азбуке кандзи[13] означало «тысяча огней», а sha – просто «фирма». Фло эта задумка понравилась. Над иероглифом помещался издательский знак, выглядевший как иероглиф кандзи – 己, исстари имевший значение «ты». Также с этого знака, похожего на зеркальную S, начиналось набранное латиницей название издателя:

己enkosha

Очень даже умно!

Фло открыла первую страницу и собралась было почитать, как из динамиков объявили:

– Накамегуро. Накамегуро. Следующая остановка – Накамегуро.

Фло поспешно убрала книгу обратно в рюкзачок, решив непременно прочитать ее потом.

Юки уже поджидала ее на станции, за турникетами. На ней были джинсы и тонкий светло-голубой свитерок. И Фло внезапно почувствовала себя очень неловко от того, что так вырядилась для их встречи.

– Привет!

– Привет! – Фло не могла заставить себя поднять взгляд.

Они молча двинулись вдоль реки. Рядом было много парочек и веселых компаний, приехавших любоваться цветением сакуры. Те, кто шел им навстречу, выглядели несказанно счастливыми, то и дело фотографировали друг друга, несли в руках баночки пива, контейнеры с уличной едой и здешние секционные ланчбоксы – бэнто[14].

Фло подумалось, что у нее, наверное, сейчас несчастный вид. В душе все было черно, как будто густо замарано черным фломастером.

На очередном мостике они наконец остановились и уставились вдаль. Целую вечность, казалось, не проронив ни слова.

Наконец Юки удалось нарушить молчание:

– Так что?

– Что? – эхом откликнулась Фло.

– То есть обсуждать мы ничего не будем?

Фло как можно сильнее вонзила ногти в ладони.

– Ехать ты никуда не собираешься.

– Этого я не говорила!

– Тебе и не надо это говорить. Мне и так все ясно. – На губах Юки играла невеселая улыбка. – Послушай, Фло… Давай не будем тянуть с этим. Так ты еще сильнее все усугубляешь.

Сердце у Фло заколотилось сильнее.

– Но ведь именно ты уезжаешь!

– Перестань, Фло. Мы ведь уже это обсуждали! В этом нет ничьей вины. Но совершенно очевидно то, что ты ехать не хочешь.

Фло попыталась возразить, но не сумела найти нужных слов.

– Прости, если это все оказалось давящим. Но, как и всегда, повторю тебе, Фло: ты должна делать то, что хочешь сама. То, что для тебя самой лучше.

– Но я хочу поехать с тобой. Правда!

– Говорить-то ты это говоришь, Фло, однако твои действия свидетельствуют об обратном. – Голос у Юки сделался напряженнее и резче. – Ты не купила себе билет. Ты ничего из вещей не упаковала. Да и на работе ты никого не предупредила, что собираешься уехать. Ты постоянно говоришь, мол, здорово, отлично, очень рада. Но ты ни разу не сказала мне,