Правильный же диагноз Джен в итоге поставила себе сама через пару дней. И при этом находилась она в таком шоке, что даже впервые за последнее время проигнорировала сонливость и тошноту. Она еще в полной мере не успела осознать пришедшую ей догадку, как ноги уже несли ее прочь из ванной комнаты, а дрожащий голос в панике кричал:
– Матвей, проснись!
Было раннее утро, и Покровский спал.
– Матвей, проснись! – Джен запрыгнула на кровать и толкнула парня в плечо. – Да проснись ты! Случилось ужасное!
Последняя фраза разбудила парня намного быстрее, чем грохот двери и крики девушки.
– Что? – забеспокоился он тут же. – Рей напал?
– Нет, – сбилась с мысли Джен. Она была так удивлена его вопросу, что ее собственный испуг немного прошел и мыслить стало легче. Она даже успела пожалеть, что разбудила его прежде, чем убедилась во всем сама.
– Кого-то убили? – тем временем продолжал хмуриться Матвей.
– Нет, – покачала она головой, а потом упавшим голосом добавила: – Хуже.
– Кого-то из наших убили? – теперь не на шутку перепугался и Покровский. – Маму? Лена ее поймала?
Джен покачала головой, запуская пальцы в волосы. Она столько времени мучилась от неведомой болезни, недоумевая, что с ней происходит, а причина оказалась настолько очевидной и выбивающей землю из-под ног, что девушка никак не могла поверить. Она даже не могла понять, как сама относится к собственной догадке. С ужасом – это очевидно. Но с ужасом, потому что неожиданно или по другой причине.
– Да не молчи ты! – рявкнул Матвей, нервничавший ничуть не меньше, глядя на панику на ее лице. – Что случилось? Тебе хуже?
– Нет, так же, – ответила Джен растерянно.
– Тогда в чем дело?
– Я, кажется, знаю, почему мне так плохо… – и замолчала, на этот раз закрывая лицо руками.
– Говори! – рявкнул Матвей. Джен покачала головой, не зная, как подобрать слова. – Женя! – Покровский дернул ее за руку, отрывая ту от лица.
– Я не знаю точно, – покачала она головой. – Я только подумала… что может быть… надо, наверное, в аптеку… или лучше к врачу… я не уверена… надо сначала узнать… подтвердить… а потом…
Она мямлила, а Матвей пытался прочесть ее мысли по лицу, но не преуспевал в этом и злился, потому что девушка не спешила четко обозначить проблему.
– Ну… – подбодрил ее Покровский, когда она даже мямлить перестала и снова отчаянно покачала головой.
Джен встретилась с ним взглядом и выпалила:
– Может, я беременна?
После произнесенных слов они оба застыли друг напротив друга: Матвей все еще лежал под одеялом, приподнимался лишь на локтях и одной рукой держал девушку за запястье; Джен сидела около своей подушки, поджав под себя ноги, и придерживала волосы около уха, чтобы они не закрывали лицо.
– Да ну… – протянул Матвей недоверчиво. – Не может быть, – уверенно заявил он.
– Почему не может? – возмутилась девушка. – Очень даже может. Все признаки налицо.
– Да потому что ты Стихия. У тебя никаких признаков быть не должно. По Фере вон вообще не сказать, что беременная, если не смотреть на живот. А у тебя его нет.
– У меня и не девятый месяц, – возмутилась девушка, выдернув руку из его захвата, и тут же толкнула в плечо. – Иди в аптеку.
– Зачем? – удивился Покровский, обратно ложась на подушку.
– За тестом.
– Еще чего не хватало, – заворчал он, укрываясь одеялом до подбородка и поворачиваясь к девушке спиной. – У тебя блажь какая-то дикая, а я – беги в аптеку, – он глянул на свои наручные часы, которые лежали на прикроватной тумбочке, – в четыре утра. Еще чего… это ты в последние дни только и делаешь, что дрыхнешь, а я вообще-то…
