И тем не менее, несмотря на весь стресс, Джен все равно продолжала испытывать всепоглощающее чувство любви к маленькому комочку, уткнувшемуся носом в ее грудь. Ну и к большому тоже за компанию, благодарная ему уже за то, что он перестал храпеть.
Она так и просидела не меньше часа, не решаясь вернуть сына обратно в кроватку и разглядывая черты его лица, пытаясь понять, на кого он похож: на нее или на Матвея. Глазки у него точно были папины, судя по цвету. Да и цвет волос и бровок был отцовский. Но в остальном же она пока не могла сказать, на кого он похож больше.
– Как себя чувству-у-уешь? – послышался от дивана зевок. Она повернулась и увидела, что Покровский наконец отоспался и теперь потягивается.
– Хорошо, – ответила Джен и не сдержала улыбку, снова возвращаясь взглядом к сыну. – Я самая счастливая, – заявила она, погладив ручку малыша и слыша, как Матвей поднимается с дивана и подходит ближе.
– Выглядишь ты тоже значительно лучше, – заметил он, и девушка подняла на него игривый взгляд. Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Смотри, какой он хорошенький. – Джен снова перевела взгляд на сына. – На тебя похож, – решила добавить она, чтобы привлечь внимание мужа к сыну. Тот глянул на него с опаской и нахмурился.
– Неправда. Я не такой страшный.
Джен посмотрела на него хмуро, готовая защищать свою крошку, если потребуется, но увидела смеющийся взгляд мужа.
– Тихо, тихо. Я не то имел в виду. Просто он еще мелкий. А страшным ему быть не в кого, мы же с тобой красавцы.
– Ничего он не мелкий, – из чувства противоречия возразила Джен. – Он очень сильный. Смотри, как он за жизнь цеплялся все это время. Он точно будет очень сильным… А вес быстро наберет и вырастет настоящим богатырем.
– Ну, с этим не поспорить, – нахмурился Матвей и пальцем подцепил маленькие пальчики, приподнял их и посмотрел на браслет на запястье. – Сила точно моя. А с чего ты решила, что он на меня похож? Тут еще ничего не понятно.
– Ну-у-у, он темненький. И глаза у него голубые. Лиана сказала, что ты тоже был чернявый, с бровками и голубыми глазками…
– Да все дети такие, – отмахнулся Матвей, садясь на край кровати и продолжая разглядывать маленькие пальчики на своем пальце. А Джен смотрела на него и не понимала, что он чувствует по отношению к их ребенку, а ей было очень важно, чтобы он его принял.
– Хочешь его подержать? – поинтересовалась она, испытывая одновременно страх из-за того, что он откажется, и оттого, что согласится и навредит ребенку.
Матвей глянул на нее испуганно и тут же отдернул руку.
– Не-а. Он слишком мелкий. Я ему что-нибудь сломаю, – поспешно ответил он, вскакивая с кровати. Джен улыбнулась, понимая, что он боится того же, чего и она пару часов назад.
– Не бойся. Это только сначала страшно. – Джен придвинулась к нему с ценным грузом и отняла его от себя, протягивая мужчине. – Бери.
– Нет, – однозначно ответил Покровский, отступая назад.
– Матвей, я его сейчас уроню! – возмутилась девушка и добилась желаемого: Покровский интуитивно протянул руки, готовый ловить. И Джен аккуратно, согнувшись и не выпуская малыша до последнего, переложила его в подставленные руки. При этом и она, и он так изогнулись, что со стороны смотрелись наверняка очень смешно. Два перепуганных родителя.
– Головку держи, – напутствовала Джен, отнимая свои руки и видя, как малыш завозился в новой люльке.
