23.15. +6 по Цельсию. Спал в шапке. В бухту пришли две белые яхты. Две девицы хихикают в лесу на том берегу бухты. Спать в верблюжьем свитере было вчера не холодно, а тепло.
Мой паук убежал.
Яхта с зелёным парусом стоит в нашей бухте.
– Пидорастический стиль.
Муму еть. Гутен нахт. Мажестик. Всех заеу. Скрипка лиса.
Ессен! Весь набор слов. Ещё: унспортлих. Монинг. Парусизм.
Подонки.
Прошёл один из 12 месяцев.
Ангел-истребитель, найти, вчера читал, это у кого? Херувим с колёсами. Иезекииль, 8, 9, 10.
Напридумывать драконов, страны. Херувимы с колёсами, торжественный ужас в этой пьяности.
7 сент. Полведра брусники. Заблудился. Видел внутреннее озеро.
18.20. Иезекииль созерцал животных, которые идут в четыре разные стороны. Видит их лица (по 4) и всех одновременно. В каком пространстве видение? не в трёхмерном. Его око – шар, глядящий внутрь и вне себя. Описывает видение, как математик, точно, в деталях, как бы чего не упустить.
Без оценочных прилагательных до – «изумительного кристалла» (1:22). Вот: вон прилагательные!
«Отцы будут есть сыновей твоих, и сыновья будут есть отцов», 5:10, и до: лепёшки на человеческом кале.
Проклятия Господа Израилю – вот уж речь Иез., 5, 6, 7, 8, 9 – и младенцев, и стариков. «И узнаете, что я Господь Каратель» – и юношу, и девицу…
7-го, последний вечер на Ладоге. 23.30. Кильпола.
После обеда бутылка можжевельника, ягодки, туман вдоль воды, «внутри и вне» одновременно, найди у Иезекииля.
7,7 град. Ледок на клюквенном болоте. Свечка догорает.
Надел всю одежду и сверху пуховик. Искупался в ледяной воде. До свиданья, лето.
«Хлеб твой ешь с трепетом и воду твою пей с дрожанием и печалью». Иез., 12:18.
Я потерянный. Регенерация серебра.
В фиш-фабрик две девушки признались, что целки. Одна танцевала бразильский танец борьбы. Уехали в Москву.
В Приозёрск. Стояла на коленях, просилась со мной.
При трении из головы летит пепел.
Нур Эдем – верблюжий рай.
Приозёрск. Мост-калека. Комары кусают за пальцы. Прошли люди. Я не смогу ни сочинить, ни вспомнить их диалог. Огни: красный у основания трубы, на вершине её – перегорели.
А! Это две девушки с собакой. Собака – чёрно-белая. И девушки одна в чёрном, другая в белом. Прошли решительно. Соперничать ремесленнику с обувной фабрикой невозможно. Это и есть фокус «гения». Человек пишущий – фабрика. Злые и неумные девчонки. Пусть сердце твоё будет спокойно.
Иван: – Ку-ку (с антресолей жене). Считай, сколько тебе жить осталось. – Ку-ку. Ку-ку.
Ладога. Вышли, туман, берега китайские, когда туман съедает всё – лес, берег, воду, небо, мультипликационную моторку.
Неделя после Ладоги. Письма Чаадаева.
Как ангел (денница), «возмечтавший о себе» стал сатаной.
Сатана, дословно, – господин мух. Господин мух.
С утра дождь.
Капли говорят, эхо свистит в тенте: гоу! гоу!
Приехал в среду.
Приключения на пристани с двумя печниками и зэком.
Придут сырые дни. Час неизвестен.
300 рэ на водку зэку, внуку Бианки, проехали.
– Ты будешь рассказывать, что пил водку с внуком Бианки, никто не поверит. – Никто не поверит, что внук Бианки пил со мной, когда он будет рассказывать правнукам.
Белые грибы. Букеты ромашек торчат в песке. Щука, как камень, подвинулась и осталась на дне.
«Послефактум». Отставной ст. прапорщик.
Год назад был Крым и прошёл, потом чудесное бабье лето – вне времени, с Оредежью, полями, гротами, поцелуями. В поле мальчики с велосипедами, подсматривающие.
