Представляя эту картину, я боялась даже вечером просто выходить за пределы двора. Не знаю, правду она говорила или нет, но, думаю, это вполне возможно. Однажды мы с папой шли через этот лес, я видела и пруды, и лис, и кучи мусора. Люди-свиньи, не берегут природу…
Как я и предполагала, мы пришли в тот самый лес, Дюк уселся возле двух сросшихся в виде арки акаций и ждал, когда я его догоню. Я шла неспеша, осматривая всю окрестность. Мимо меня, прямо перед носом, пронеслась лиса. Она такая облезлая, даже шерсть у нее была не сильно рыжая, а хвост, как у мыши, тоненький и страшненький. Дюк начал громко лаять, напоминая, что ждет меня. Я подошла, он запрыгнул в арку. Я за ним.
Мы оказались, будто по ту сторону зеркала. Вроде тот же лес, только тут ничего не цветет, трава желтая, все цветы пожухлые, а деревья и вовсе без листвы, стоят голые, ветви черные, будто обожжены. Мы проходим немного дальше, на горизонте виднеется один их прудов, еще немного пройдя вперед, начинаю чувствовать тошнотворный запах. Это смесь гнили, застоявшейся воды, гари и разлагающихся трупов. Фу! Сочетание не из приятных!
За деревом замечаю какую-то фигуру. Я окликнула ее, а она, заметив меня, прыгнула в воду. Подбегаю к краю пруда, примерно на его середине торчит голова.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, выйди сюда! – приманиваю я.
Это была девочка лет семи, ее тело такое пухленькое, сине-зеленого оттенка, в волосах тина, глаза впавшие, а на глазных яблоках мутно-белая пелена. Выглядит, как… хмм… труп! Бедная. Что с ней случилось?
Она настолько ужасна, что я боюсь смотреть на нее. Вдобавок этот мерзкий запах, потому что возле пруда еще начало нести тухлой рыбой… совсем немного и меня стошнит…
Она медленно двигается в мою сторону, на ней нет никакой одежды, ужас, боюсь представить, как она умерла тут…
Девочка, наконец, вылезла, теперь я вижу ее во весь рост, и это зрелище, поистине, ужасно… она с опаской шла от берега и, наконец, присела на край лавочки возле меня. Она смотрела своими прозрачными глазами и молчала. Я подсела.
«Ох, этот запах…» – подумала я.
– Как тебя зовут? – выдавила я с трудом.
– Катя, а тебя? – девочка повернулась ко мне лицом, я увидела разлагающуюся плоть на ее лице.
Мне нужна ровно одна секунда, чтобы сглотнуть рвотный рефлекс!
– Меня Дана зовут. Как ты здесь оказалась? – я прекрасно понимаю, что это труп, не думаю, что есть смысл спрашивать, где ее родители и почему она здесь одна.
– Десять лет назад я гуляла возле дома, родителей не было, за мной присматривала соседка – тетя Валя. Она периодически выглядывала в окно, чтобы убедиться, что я на месте, несколько раз звала в дом, но я оттягивала время, хотелось еще погулять. Потом ко мне подошел дядя и предложил пойти к пруду посмотреть на рыбок. Я сказала, что мне надо предупредить тетю Валю, а он сказал, что уже ее предупредил. Я согласилась, и мы пошли.
Стоя возле пруда, я высматривала рыбок, но было темно и невозможно было ничего разглядеть. Я расстроилась, хотела попросить отвести меня домой, поворачиваюсь, а он штаны снимает. Сказал мне тоже раздеваться, чтобы мы смогли поплавать в озере, там точно я их увижу. Он приказал мне тоже раздеваться…
Девочка остановилась, чтобы сглотнуть комок, который мешал говорить, по ее щеке потекла слеза.
– Мне было очень стыдно, и я начала плакать. Он ударил меня по лицу, и я упала на мокрую грязную землю, потом он потащил меня на лавочку, стянул мои трусы и начал делать мне очень больно, я кричала, плакала, а он так сильно меня схватил, что я пошевелиться не могла. Он затыкал мне рот своими грязными трусами, потом повернул к себе и начал совать свою гадость мне в рот, я задыхалась от слез, сопли текли ручьем, он бил меня по лицу, когда я делала не так, как нужно. Во рту я чувствовала вкус крови, потом он развернул меня и опять продолжил свое дело.
