Чингисхан. Человек, завоевавший мир - страница 32

. Подобно Хутуле, сообщали хронисты, он мог разорвать человека пополам, как хворостинку, и скоро стал самым метким стрелком из лука в роду борджигинов. Возможно, именно по этой причине между ним и Тэмуджином всегда была вражда и ревность, и Тэмуджин больше любил скромного Хачиуна и особенно Тэмуге. Но самым близким другом для него был тогда Джамуха, юный аристократ из клана джадаратов. Они много времени проводили вместе, часто играли в бабки, и хотя их пути разошлись, дни счастливого детства запомнились надолго. Тэмуджин тяжело переживал расставание с другом, когда Джамуху куда-то увезли, и они не виделись восемь лет. Когда им было по шесть или семь лет, они дали друг другу клятву «анд», которая связывала людей гораздо более сильными узами, чем кровное родство{165}. Отношения «анд» среди монголов служили объединению кланов, субэтносов и различных племен и народностей и были своего рода политическим инструментом, в отличие от кровного побратимства, например, между скифами и викингами, скреплявшего обязательства личной преданности между воинами{166}.

Вскоре после отъезда Джамухи, когда Тэмуджину исполнилось девять лет, Есугей решил обручить его со знатной невестой. У монголов было принято заключать ранние браки, и такие помолвки обычно использовались для повышения престижа семьи или клана{167}. Невесты традиционно поставлялись племенем унгиратов на юго-востоке Монголии. Называвшиеся также торолкинами или «язычниками», унгираты, возможно, монголизированные тюрки, наследовали очень сложную мифологию о своем происхождении, которая и сейчас интригует антропологов. По крайней мере, известно, что в истории они впервые появились в 1129 году, когда приняли участие в собрании, созванном Елюем Даши, основателем Каракитайского ханства{168}.

Дорога к унгиратам была дальняя – через горы и юго-восточный угол пустыни Гоби. Тэмуджину предстояло серьезное испытание. Все его странствия до этого состояли из переездов между летними и зимними пастбищами по долинам рек Онон и Керулен. Первую часть путешествия они провели на кручах среди черных скал, колючих кустарников и вереска. Они перебрались через гору Дархан, устраивая ночевки на берегах озер, где всегда можно было подстрелить дичь. После живописных горных ландшафтов, изумлявших Тэмуджина, отряд Есугея вышел в пустыню. Есугей объяснил сыну, что осенью пески не представляют никакой опасности: кони в хорошей форме, и его воины знают эти места, поскольку им часто приходилось совершать набеги на китайское приграничье (сегодня провинция Ганьсу). Верно, может недоставать воды. Но если прорыть колодец, то можно найти грунтовую воду. Выйдя из пустыни, монголы оказались в окружении плодородных полей, садов, посевов ржи и проса, среди оазисов, поросших ильмом, ивами и тополями.

Традиционное место встреч монголов и унгиратов находилось между урочищами Цэгцэр и Чихургу{169}. Есугей уже рассказал Тэмуджину о некоторых трудностях в отношениях с унгиратами. Они разделялись на два клана – ниргинов и босхуров. Хотя ниргины были главнее, монголы имели дело с босхурами и их вождем Дай-сеченом{170}. Дай-сечен встретил их приветливо, но сразу же помрачнел, когда услышал предложение Есугея. Номадам более высокого статуса полагалось платить за невест. Хотя Есугей и считался предводителем племени, он был беден и мог предложить Дай-сечену в качестве предоплаты всего лишь одного коня