Сообразив, что к ней возвращается горячность, Агата погладила ладонью руку матери, тем самым, словно утихомиривая саму себя.
– И то, что ты сказала про осколки панциря, не соответствует действительности. Не будет никаких осколков, мама, как нет и самого панциря. Есть только моя любовь. Есть стойкое ощущение, что связывающая нас нить цела. И не утерян ни один процент её прочности.
***
Взглянув утром в окно кухни, Агата с неудовольствием обнаружила Виктора, который жестикулировал, оживлённо рассказывая что-то вчерашнему помощнику. Чуть ссутулившись, мужчина опирался согнутыми в локте руками на черенок лопаты. Он стоял вполоборота. Выражения лица было не разглядеть. Собственно, Агата и не пыталась. Как и накануне, она обратила внимание на покрытое светло-русой растительностью лицо. Облик непрошенного помощника парадоксальным образом напомнил молодой женщине мужа, несмотря на то, что лицо Славы выглядело на редкость стильно и ухоженно. Поймав себя на мысли, что пытается сравнивать любимого мужчину с первым встречным, как она мстительно окрестила его, Агата расстроилась. Вслед за неудовольствием подступило раздражение, моментально обратившееся на водителя. У Виктора имелся ключ от ворот. Но это совершенно не означало, что он вправе пускать на территорию жилища, кого ему заблагорассудится.
– Мам, – не оборачиваясь к Ирине Константиновне, заканчивающей приготовление завтрака для внуков, – я тебя попрошу, в моё отсутствие, не пускай, пожалуйста, к нам во двор никого из посторонних. Прежде всего это касается помощника по уборке снега.
– Конечно, дочь. Мне такое и в голову не пришло бы. Я, кстати, ещё вчера удивилась, что ты воспользовалась услугами незнакомого человека. Лучше было попросить Витю, и заплатить тоже ему.
– Ты права, – допила остававшийся глоток кофе Агата, не отрывая взгляд от окна, – не стоило его нанимать. Просто меня подкупило его знакомство с Виктором. И, по словам Вити, этого Олега знает уже весь посёлок. Ну, всё, пора отправляться.
Расцеловав выбежавших проводить её в прихожую близнецов, сосредоточенная Агата вышла на улицу.
– Здравствуйте! – произнесла она общее приветствие. – Спасибо вам за работу, – следом Локоткова протянула Олегу тысячную купюру.
– Да я же не из-за денег, – как показалось молодой женщине, смутился тот. – Просто подумал, что за ночь снегу навалило, будь здоров. И вся моя вчерашняя работа насмарку.
– Ну, я же не милостыню вам подаю, – строго сказала Агата, – а плачу за работу. Кстати, очень качественную, – моментально оценив объём, добавила Локоткова. – Отдельное спасибо, что расчистили детскую площадку. Поэтому, будьте добры, возьмите деньги.
– И вам спасибо, – всё-таки протянул руку за купюрой Олег.
Можно было приписать это растерянности с его стороны, или совсем не придавать значения. Однако Агата заметила, вернее, почувствовала, что необычное касание мужчины было намеренным. Забирая деньги, он обхватил её кисть на удивление горячими пальцами, задержав ладонь в руке чуть дольше, чем требовалось для взятия купюры. Это вызвало очередной всплеск раздражения, который Локоткова не преминула выплеснуть на водителя.
– Виктор, – обратилась она к нему, после того как все трое оказались на улице, по другую сторону ограды, – тебя не затруднит запереть калитку?
– Конечно, – оторопев от строгости хозяйки, пробормотал парень, торопливо вставляя снаружи ключ, который он держал в руке.
