«Чудно, – удивилась девушка. – Зачем спасателям облетать сёла зимой? Летом, в жару, понятно. Боятся пожаров. А сейчас-то чего? Ну, видимо, приказали. Вот и летают».
Опасаясь, что из-за снегопада Волхонка рискует оказаться надолго отрезанной от цивилизации, за две недели до Нового года Маша решила закупить продуктов впрок. Три килограмма свежемороженой рыбы, которую девушка предпочитала мясу; пластиковая банка с крупными ломтями солёной сельди; пара штук копчёной; шесть плавленых сырков из разряда «настоящих», а не из числа «сырных продуктов»; крохотная палочка копчёной колбасы; по банке майонеза, зелёного горошка и консервированных ананасов. Всё это поместилось в одной из двух огромных сумок «для челноков». Во второй были: апельсины, для сохранения от мороза упакованные в несколько слоёв бумаги; полкило шоколадных конфет «Ласточка»; четыре пачки макарон; три батона и шесть буханок хлеба.
Сумки девушка повесила на плечо, скрепив их шнурком за ручки. Такой способ ношения поклажи, когда одна сумка висит на спине, а другая на груди, назывался «назад-наперёд». Маша переняла его у бабушки. Приезжая на каникулы, она часто ходила с ней за хлебом в соседнюю деревню. В те времена в Волхонке имелся свой магазин, представлявший собой деревянную палатку, вроде киоска. Однако хлеба, который хозяева привыкли крошить в пойло телятам, чаще всего не хватало. Либо давали не больше трёх буханок в руки. Вот девочка с бабулей и отправлялись в «дальний» магазин, чтобы набрать побольше хлеба. Сшитые из прочной болоньи, объёмные сумки связывались бечёвкой за ручки и помещались на плечо. Девочка, оделённая любимым лакомством в виде потрясающих по вкусу вафель «Артек», всю дорогу беспокоилась, не тяжело ли бабушке.
«Нет, лапушка моя, – сердечно улыбалась женщина, придерживая рукой переднюю сумку. – „Назад-наперёд“ легче нести, руки не оттягиваешь».
Маша не вспомнила бы об этом способе ношения, если бы не глубина выпавшего снега. В противном случае, ей пришлось бы тянуть сумки по сугробам, словно мешки. А теперь, действительно, как утверждала бабушка, руки не оттягивались. Миновав половину дороги, девушка собиралась перекинуть поклажу на другое плечо. Однако ставить сумки в снег не захотелось. А потом у Маши и вовсе открылось второе дыхание. Перейдя реку, девушка остановилась и, прежде чем преодолеть небольшой подъём по дороге к дому, слегка встряхнула поклажу на плече. Затем, улыбаясь от радостного предвкушения скорого отдыха, двинулась вперёд.
Не успела Маша преодолеть подъём, как словно вынырнувший из-под снега Полёт, налетев на девушку слева, едва не сбил её с ног. Оглашая пустынные окрестности заливистым лаем, собака принялась прыгать перед хозяйкой, время от времени поворачивая морду в сторону бескрайнего, раскинувшегося за деревней поля.
– Полёт, ты чего? – с трудом перевела дух Маша. – Чуть не свалил меня, – улыбнулась она. – Нет бы, помог дотащить…
Между тем собачий лай сделался остервенелым, словно предупреждая о крайней степени опасности. Сделав несколько прыжков по глубокому снегу в сторону поля, пёс возвратился к хозяйке. Встав на задние лапы, попытался скинуть с плеча поклажу. Затем дошло до того, что, распластавшись на брюхе, Полёт поднял морду вверх, ухватив зубами край пуховика.
– Прекрати, – рассердилась девушка. – Не хватало ещё пальто мне порвать. Куда ты меня тянешь? – с натугой скинув сумки, Маша с сожалением опустила их в снег. – Ну, надо же, – ворчала она, ступая вслед за собакой, – берегла, берегла всю дорогу, и на тебе!
