Здесь снег был глубже. Передвигаясь по следам от лап, девушка проваливалась выше колен. Собака бесновалась, то устремляясь вперёд, то вновь возвращаясь, как бы возмущённая медлительностью хозяйки.
– Ну, что там? – задыхаясь от напряжения, остановилась Маша. – Ты, что, лису какую-нибудь загнал или зайца? – прижав руку козырьком ко лбу, она вгляделась вдаль. – Не вижу ничего. Полёт, – снова возмутилась девушка, – не пойду я за твоим трофеем. С тобой даже хозяин зимой на охоту не ходит. Вот приедет весной, тогда и пойдёшь с ним на пруд, селезней добывать.
Маша уже было неуклюже повернулась в глубоком снегу, чтобы возвратиться к сумкам, как вдруг Полёт остановился и отчаянно завыл, словно в последней надежде поколебать безразличие хозяйки к его находке.
– Ох, ну, чего ты ещё выдумал? – обернулась Маша, едва не упав.
Сбалансировав раскинутыми в стороны руками, покорно побрела вслед за собакой, глубже увязая в снегу.
Она обнаружила его через несколько метров. Темноволосый мужчина в бежевом пуловере и джинсах лежал на боку, спиной к Маше, утопая в снежной перине.
У девушки задрожали ноги. До того ей сделалось страшно при мысли, что надо будет подойти и попробовать определить, жив ли человек.
– Полёт, я боюсь, – осипло проговорила она, рухнув подломившимися коленями в снег.
Пёс разрешил её сомнения. Бесстрашно подскочив к мужчине, принялся лизать ему лицо. Маша опасливо предположила, что собака вряд ли вела бы себя так, будь человек мёртвым. Прежде чем встать, беспомощно копошилась несколько секунд, взбивая вокруг себя снег. Наконец с трудом поднялась, откликаясь на безмолвный призыв собаки, повернувшей к ней морду. Приблизившись, снова опустилась на колени, придвигаясь ближе к неподвижному телу. Стащив пуховые варежки, сунула их в карманы своего красного пальто.
– Как надо щупать пульс? – растерялась Маша.
Взявшись обеими руками за руку мужчины, в следующее мгновение уронила её, испугавшись ледяного прикосновения.
– Что там можно прощупать? – снова вслух проворчала девушка. – Руки как лёд.
Успокоившийся пёс невозмутимо стоял рядом с головой мужчины, слегка утоптав лапами снег вокруг неё.
– Шея, – вспомнила Маша, как чаще всего определяют пульс в фильмах-боевиках. – На шее должен быть пульс. А с какой стороны надо щупать? Слева или справа? Так, сосредоточься, – приказала она себе. – Сердце слева, значит, и пульс надо искать слева.
То ли Маша приняла желаемое за действительное, то ли на самом деле ощутила слабое биение жилки, но заключение сделала однозначное: «Жив!»
– Так, – деловито поднялась девушка, – от тебя, Полёт, помощи точно не дождёшься. Не ездовая ты собака, – усмехнулась она, обретая присутствие духа. – Придётся самой соображать и тащить тоже одной. На чём?! О, у Валентина Петровича в доме брезентовый плащ висит! – осенило Машу. – Нет, это долго, – сникла она. – Пока за плащом, пока обратно, этот бедолага совсем замёрзнет.
Между тем, движения девушки стремительно опережали мысли. Решительно расстегнув молнию своего красного пальто, Маша сняла его и, утоптав рядом побольше места, расстелила на снегу. С большим трудом ей удалось втащить мужчину, уложив поверх одежды.
– Не сильно согреет, но хоть что-то.
Она постаралась разместить его так, чтобы голова оказалась на капюшоне, который девушка предварительно распрямила. Насколько это было возможно, прикрыла тело мужчины, скрестив поверху рукава пальто.
