Здесь же на площади, напротив церкви, самый богатый дом – резиденция алькальда. Дом примечателен высокой пристройкой в виде колокольни, на самом верху которой – просторное патио. Подняться туда можно по довольно крутой многоступенчатой лестнице. По преданию, помещение предназначалось сыну городского головы тех времён, где молодой человек отдыхал, созерцая томную окружающую действительность и принимая воздушные ванны. Наверх ему то и дело подносились фрукты и прохладительные напитки девушками-служанками. Непременно голенькими. Разве что в крохотных белых кружевных передниках на пупочках, но об этом архивы скромно умалчивают. Со всей очевидностью, фасончик униформы был высочайше утверждён с единственной целью – заботы о комфортном исполнении нежными трудящимися массами служебных обязанностей. Климат-то жаркий. А вы что подумали? Это вы бросьте.
Другая легенда города гласит, что кривые улочки, путанные сикось-накось, были в историческом центре местечка проложены таким образом не из-за безалаберности средневековых городских управ, а с гениальным умыслом. Дело в том, что порт при городской бухте с незапамятных времён привечал карибских пиратов. Здесь они брали воду, провиант, починяли такелаж. Попутно куролесили, пираты же. Грабили с пьяных глаз, как без этого. Здесь-то лабиринт улиц и выручал аборигенов. Жители, зная тупички и закоулки родного токовища как свои пять пальцев, без труда настигали заплутавших грабителей. Криминальный конфискат возвращался к законным владельцам, а накосячившая матросня налегке отправлялась к своим каравеллам с Весёлыми Роджерами на грот-мачтах. Красивая легенда, ничего не скажешь. И полезная не только для фискальных властей, стригущих купоны с любопытных пилигримов. Современному рекреационному бизнесу стоит поучиться, как логично расставлять акценты, ваяя туристические артефакты из плодов древнего головотяпства.
Но не только грандиозность или необычность архитектурных и исторических памятников интересны нам в заграничных вояжах. Самобытность культур, обычаев и привычек влекут не меньше. Не последнее дело – кухня. Но самое главное, конечно, люди.
Пляжи в Варадеро шикарные. Вот и мы – валяемся на лежаках, расслабленно наслаждаемся горизонтами в мареве карибского бриза. Влево прекрасные виды, а вот пейзаж вправо закрыт небольшой скалой, подточенной прибоем. В штиль удаётся по мелководью, по колено в воде, обойти её, глянуть – что за ней, интересно же. Там, в кайме пальм, оказывается ещё небольшой пятачок песчаного пляжа. Со стулом посредине, на котором подрёмывает чернокожий охранник в форменной фуражке отеля. Завидев нас, очухивается от остатков полусна, с распростёртыми объятьями вскакивает навстречу. Улыбка – шире океана. Размах рук… рыбаки поймут – нет в природе такой рыбы.
– О-о, май френдз… – радостно приветствует на сносном английском (хоть что-то полезное осталось от Америки, помимо раритетных авто середины прошлого века).
Дальнейший монолог привожу конспективно.
Откуда вы, друзья? Россия? О-о-о! Мы помним, как вы нам помогали после революции. Потом, правда… Мы всё-о помним… Но всё равно, вы, русские, очень хорошие, мы вас любим. Хочется сделать вам подарок (снимает фуражку, из-под околыша достаёт две кустарные сигары, украшенные самодельной бумажной ленточкой в цветах флага. Приходится взять, хотя они слегка увлажнились от пота. Презент ведь от чистого сердца). Когда домой? Так скоро? Очень жаль, могли бы ещё как-нибудь поболтать. Да вот беда, завтра придётся ложиться в больницу, предстоит серьёзная операция (держа в руках подарок, было бы невежливо не проявить сочувствия, не поинтересоваться причиной госпитализации. Показывает маленький прыщик на затылке). Доктор говорит, если расковырять, может быть заражение. Ничего не поделаешь (тяжело вздыхает), надо под нож ложиться. Впрочем, ему-то что, он мужчина, всё вытерпит. Вот жена, детишки… как они без него… А ну, как лечение затянется… Ведь он единственный кормилец в семье. Поэтому, если бы мы что-нибудь ему на память тоже подарили, каких-нибудь два-три песито (простонародное от «песо» – официальной кубинской валюты), он бы не отказался…
