С лесных пожаров мысли переключаются на конкретику. Ну и дурак же был Гитлер! Слетал бы для начала на экскурсию по России, прежде чем замахиваться. Ну, вошёл бы он в Москву, как некогда Наполеон, а дальше что? Русь вон сколько стоит, а до сих пор не все белые пятна на карте ластиком стёрты. Бешеная злобная тварь, бездушный дурак и псих. Сколько жизней загубил, скольким не дал родиться! Сколько среди них могло бы быть талантов и гениев! Сколько рабочих умелых рук на такую необъятную страну, в конце концов! Да, прореживает нас Запад с известной периодичностью, чтобы невзначай не зажили лучше них…
Сели впритирку, но всё равно при развороте в конце полосы к домику «аэровокзала» самолёт малость заехал передним шасси с бетонки на грунт. Асы северные пилоты, ничего не скажешь! Теперь – вертолётом вниз, в посёлок, что виден макетом на мысе в месте слияния Нижней Тунгуски с Кочечумом. Забегая вперёд, скажу, вода – чистый бальзам, черпай кружкой с камушка на берегу, пей.
Встреча-обнимашки. Хариус, оленина, жареные грибочки – поздний завтрак, плавно перешедший в ужин. Конец июня, в два ночи светло, как днём, звенят детские голоса за окном. Ночь и день размечаются по часам. Непривычный приполярный уклад.
Утром оформляюсь – «отбивать» дорожные затраты в оба конца. С девяти до часу – практика в отделениях ЦРБ, затем обед; с двух до пяти – разносчик телеграмм по учреждениям, затем водные процедуры – час купания в Тунгуске; с шести вечера до утра – фельдшер на скорой по скользящему графику.
Канули в Лету бумажные телеграммы. А мне пришлось побегать с доставкой, но прежде надо было прочитать метры телетайпной ленты, вклеить блоками в бланки, записать в журнал адрес, и вперёд. На второй день работы поймал себя на дежавю, что вчера такую телеграмму доставлял уже. Слово в слово: «Обратить внимание… усилить контроль… доложить…» Высказал начальнику почты недоумение. Растолковали доходчиво. Вчера КрайОНО телеграфировал РайОНО. Сегодня – РайОНО телеграфирует ГорОНО. Завтра ГорОНО спустит указявки вниз школам. Субординация. «Так они же все на соседних этажах в одном здании сидят!» Документооборот, молодой человек, понимать надо! Было, есть и будет…
Куда как интересней протекало вступление в профессиональную жизнь. И копился альбом вариаций психологических архетипов.
Однажды привожу в инфекцию пищевое отравление, в сопроводиловке пишу – жалобы на понос. Женщина зав отделением чуть не швыряет мне в лицо направление – нет слова «понос» в медицине, перепишите грамотно! Пишу – диарея, всем полегчало, кроме меня. (Что поразительно, за всю практику так и не встретился пациент с жалобами на диарею). Возвращаюсь на станцию, листаю привезённый «Справочник практикующего врача», свежайшее издание, нахожу в разделе «Инфекционные болезни» слово «понос», в неоднократном исполнении. Мать успокаивает – человек был в плохом настроении по каким-то причинам, вот и поставила заезжего недоучку во фрунт. С точки зрения семейных психологов, облаять чужака полезнее для нервов, чем спустить собак на кого-нибудь из домашних. В качестве моральной компенсации за незаслуженный наезд – лечу завтра санрейсом на дальнюю охотничью факторию, ножевое в живот, в ФАПе перевязку сделали, надо доставить в хирургию.
Поутру летим. Винты «Мишки восьмого» ворча пластают воздух, сержант-милиционер дремлет. Я про себя прокручиваю возможные алгоритмы вспомоществования, хотя понятно – раз на ноже не рухнул и ночь пережил, значит, крупные сосуды в брюшной полости не пострадали, борьба с гиповолемическим шоком от внутреннего кровотечения мне не грозит. Уже спасибо. Недостаёт ещё опыта, ясен пень, мандраж потряхивает, но вида не показываю. Впервые за мой более чем скромный медицинский стаж возникает мысль, которая так или иначе посещает молодых врачей скорой помощи: что лучше – поспешить, или всё-таки чуток опоздать? Все мы люди, все мы человеки постоянно чего-то выгадываем для себя любимых. Но совесть-то не кривой козе не объедешь…
