И так день за днем: подъем, общежитие, работодатель, покорно ждущий финальной передачи и вечерний свет, негасимый только в одной камере…
И последний вечер, и ночь. Никаких сожалений, обмена мнениями или попыток знакомиться, выходящих за рамки временного совместного проживания. Случайная встреча случайных людей. Судьба одной ей неведомыми путями столкнула, чтобы развести по разным дорогам. Был ли во всём этом знак или смысл? Кто может сказать? …Кто хочет, возможно, извлечёт для себя новое понимание окружающей его жизни. Откровения есть во всех её проявлениях. Даже в маленьких, даже в далёких от того, что хотелось бы вспоминать.
Закрыта книга, ночь, и все спят. Стараясь никого не разбудить, я тихо поднялся открыть форточку.
Прямо на меня, отрезанный забором, отделяющим тюрьму от остального мира, величественно и бесстрастно смотрел, вынесенный на уголках высоко в небо, неоновый глаз – «Родина»!
* * *
– Эй, ты что? Спал. Я тут ему, понимаешь жизнь свою преступную, – приятель улыбнулся, – на тарелочке выложил…
– Оставь, оставь.… Всё я прекрасно слышал. И, вот, думаю: сколько времени мы с тобой знакомы? Ну, много, много, да. Мне в голову даже не приходило, что сижу рядом с заслуженным зэком (Кстати, по Википедии, зеком называют не только того, кто в данный момент находится в заключении, но и того, кто был в заключении; особенно тех, кто понёс наказание незаслуженно, это так, чтоб вы знали), ем с ним или, как сейчас, сижу и выпиваю. А, как вам нравится?
– Ладно, не суетись, давай лучше по маленькой. И заметь: сколько мы болтали (– Ты болтал, – перебил я его), – ни одна удочка не зазвонила.
– Да, это правда…
– Не удалась сегодня рыбалка!
– Это как сказать, – подумал я, но комментировать дальше не стал…
Море. Мускулистый, упругий ветер раскачивает велюровое поле волн. Он гонит их в сторону земли, и те, чтобы передохнуть от своих бесконечных догонялок выбрасываются на берег, устало облизывая его выступы. Незнакомая мне девочка подбежала к кромке воды. Волна докатилась до её ног, закрутила вокруг них спиральки водоворотов и тихо втянулась назад в шевелящийся ковёр моря. Девочка оглянулась, увидела меня: в распахнутых оконцах её голубых глаз светилась такая радость! Невидимый передатчик немедленно отстучал мне это послание безотчётного восторга:
– Ты видел, ты видел!? Ну посмотри же, большой, взрослый человек: погляди на это огро-о-омное море! Ты заметил, какую оно послало мне большущую волну, и она приблизилась и стала маленькой, чтобы меня не напугать. И она так ласково потрогала меня, у неё такой тёплый и нежный язычок. Она прикоснулась легко и шёлково, и я посмотрела на неё, и она обняла мне ноги, а потом я ещё раз посмотрела на неё, и она отпустила их и тихонько стала отходить, благодаря меня за встречу. Она правда умная, эта волна? Взмах ресниц распеленал моё внимание: «Море такое большущее и сердитое, но это понарошку: ты же видел какую ласковую, с гнутой спинкой волну оно мне прислало. В следующий раз я присяду и поглажу её, когда она ко мне придёт. И мы будем дружить и с ней, и с её морем. Вот бы взять их погулять со мной! Было бы здорово, пройтись с ними по нашему двору! Правда ведь?!»
Она посмотрела на море, на волны и невыразимо сколько счастья было в глазах и во всей небольшой её фигурке, что избытки его радугой накрыли и утро, и пляж, и песок, и небо – и впечатались в весь сегодняшний, а, может, немножечко и завтрашний день.
