– Легко.
– Знаете, а я в вас верю. – София тихо рассмеялась. – Но охрану всё же возьму с собой.
Мы вышли из патио и погрузились в духоту марракешской ночи. Моя рубашка тут же прилипла к спине, в брюках стало невыносимо жарко, и я понял, почему Салим так настаивал на тобе.
– Вы надели это чтобы меня впечатлить? – Вдруг спросила графиня.
Признаться, я опешил. Мой информатор говорил, что София вовсе не глупа, но такой проницательностью одурманенные собственным превосходством графы и графини обычно не обладают.
– Как вы узнали? – После небольшой паузы спросил я.
– Сперва в город приезжает моя дурная слава, а затем я сама. – Этот разговор Софию явно веселит. – Вы слетаетесь ко мне как птички к кормушке. Юные, дерзкие, уверенные в том, что ночь с графиней сулит большие перемены в жизни.
– Позвольте, – возмутился я, – но моя жизнь и без того достаточно хороша. Пусть я не фаворит императрицы или её мужа, но денег мне хватает.
– Тогда что вы искали в этом патио, Сербан?
– То же, что и вы – приключение, о котором смогу вспоминать на смертном одре. Чувства, которые докажут мне, что я прожил свой век не зря.
– Рановато вы задумались о смерти. – Тонкие браслеты графини мелодично звенят при каждом шаге.
– Вы тоже.
Мы обменялись понимающими взглядами. София осталась довольна ответом, прильнула к моему плечу и надолго замолчала.
Влажная ночь пахнет фруктовыми деревьями и цветами. Звук наших шагов отражается от стен и напоминает шёпот. Два охранника Софии идут следом, словно безмолвные тени.
Я поднял голову и посмотрел на диск луны, отчеканенный на тёмном полотне неба. Эта ночь прекрасна во всех отношениях, начиная с приятной компании образованной, умной женщины, и заканчивая непосредственной близостью к объекту моих поисков.
Алый шар мерцает, отражая огни ночного города, мне могло показаться, но там, внутри драгоценной темницы, будто клубится что-то, напоминающее густой туман.
Знала бы София, что уже много лет рядом с ней находится существо, способное вернуть ей юность и страсть к жизни. Погибший возлюбленный подарил ей не драгоценную безделушку, а переносную тюрьму, внутри которой заточён джинн.
Я не занимаюсь поиском пропавших фамильных ценностей, Коллекционеров не интересуют деньги, только Чудеса. И моя работа – находить их и доставлять заказчикам.
Пальцы Софии ласкают мою ладонь, она увлекает меня в темноту переулка, туда, где в ласковых объятиях тени нас никто не узнает. Ночь будто избавила её от необходимости играть роль богобоязненной жены и матери.
Она прижала меня к стене, и я понял, что с самого начала не мог ни на что повлиять. Если бы София не захотела, я бы не смог к ней приблизиться. И наряд, получается, подбирал зря – явись я хоть в костюме шута, эта женщина могла просто вскинуть подбородок и пройти мимо, делая вид, что меня не существует.
Я припал к её шее и принялся осыпать поцелуями горячую кожу. Пальцы Софии впились в плечо, проклятая палка с джинном упёрлась в бок и с каждым мгновением становится только больнее.
– Твой скипетр, – задыхаясь, прошептал я, – пытается пронзить меня насквозь.
– Прости, я совсем забыла, что скипетр должен быть у тебя.
Я расхохотался.
Таких женщин, как София, невозможно не любить. Нет в них ни ложной скромности, ни напускного кокетства, они знают чего хотят и получают это. А я, в силу своих скромных возможностей, пытаюсь исполнить их желания.
