– Достал всё-таки. – Голос говорящего искажён и похож на радиопомехи.
Мой немногословный конвоир вышел из-за ширмы и встал перед ней всем своим видом показывая, что лучше мне не предпринимать попыток взглянуть на того, кто скрывается за ней. Не очень-то и хотелось.
– Кто вы? – Спросил я.
– Молитесь, чтобы вам никогда не пришлось узнать этого, – ответил невидимый собеседник.
– Скажите тогда, что я здесь делаю. – Голос мой должен был звучать требовательно, но на деле походит на блеяние овцы.
– Мне захотелось увидеть того, кто рискует жизнью ради шара с джинном.
– Что ж, надеюсь вы не разочарованы.
– Ничуть. Скажите, мистер Морган, насколько сильно вы заинтересованы в личном обогащении?
– Какая причудливая формулировка вопроса, – заметил я. – Что вы имеете в виду под «личным обогащением»?
– Сколько процентов вашего дохода остаётся в кармане главы Ордена? – Прямо спросил человек за ширмой.
– Не уверен, что могу говорить об этом.
Подписывая договор с Орденом, я не слишком внимательно прочёл перечень правил и запретов, а сейчас, пять лет спустя, не могу вспомнить вообще ничего. Но что-то мне подсказывает, что лучше не называть точных цифр и вообще помалкивать.
– Хорошо, мистер Морган. В таком случае, скажу прямо – я точно знаю, что глава Ордена оставляет себе шестьдесят процентов от суммы. Можете не подтверждать эту информацию.
– К чему вы ведёте? – Не выдержал я. – Неужели вы позвали меня только затем, чтобы выяснить сколько я зарабатываю?
– Я позвал вас, чтобы предложить больше.
Хочу ли я денег? Конечно! Любой, кто в детстве перебивался с хлеба на воду, хочет разбогатеть. Это наш Святой Грааль, наша голубая мечта. Мы поклоняемся хрустящему доллару и блестящим слиткам драгоценных металлов.
Глядя на себя и себе подобных, могу сказать, что нищета изуродовала наши души. Кто-то, дорвавшись до больших денег начинает сорить ими, а кто-то, наоборот, превращается в скрягу. Мне удаётся держаться где-то между этими крайностями, но с переменным успехом – бывают дни, когда я покупаю костюм за несколько сотен фунтов, а потом пытаюсь сдать его обратно в магазин, потому что понимаю, что на эти деньги мог безбедно существовать довольно продолжительное время.
Но сейчас моё желание заработать все деньги мира поджало хвост и забилось в угол. Жадность жадностью, но Орден не щадит тех, кто решает его покинуть. За попытку подзаработать на стороне я могу поплатиться жизнью.
– Боюсь, что я вынужден отказаться. Если вы в курсе внутренней политики Ордена, вам должно быть известно, что предательство карается смертью. – Сказал я.
– Да, я знаю, – ответил мой собеседник. – Но дело действительно интересное. Хотя бы выслушайте меня.
– Не тратьте своё время. – Я сложил руки на груди, подсознательно пытаясь закрыться от этого человека. – Моя жизнь стоит больше, чем…
– Двести тысяч.
Рисковать жизнью мне приходилось и за куда меньшие деньги. Алчность мой порок, я слаб, когда речь заходит о возможности обеспечить себе безбедное существование.
– Раздумываете? Триста тысяч.
Я едва не поперхнулся собственной слюной. Триста тысяч?! В обход Ордена? Это очень большие деньги, такой суммы на моём счету не было никогда и потребуются годы на то, чтобы столько заработать.
– За такие деньги вы потребуете меня кого-то убить? – Насмешливо спросил я.
Голос мой дрожит и звучит жалко.
– Только похитить, – спокойно ответил человек.
