— Поймите же, я так не могу! — пыталась донести до лепрекона Светлана. — Да и положено по всем документам, я узнавала.
— «Положено»! — раздраженно фыркнул дедуля, теряя терпение. — Оптовые закупки меньше станут, цена возрастет. С кухни надо будет единицу персонала куда-то перевести, раз готовки меньше. А уборщиков и вовсе уволить!
— Так у нас они и не убирают, — возмутилась Света. — Наоборот, экономия же, зачем им платить!
Дедулька опять сладенько заулыбался.
— Не горячитесь, деточка! Мы сейчас все порешаем. Давайте за чайком. — Сияя добродушием так, что вокруг глаз лучиками разбежались морщинки, дядюшка Гво шустро соскочил с кресла и побежал к бархатным темно-зеленым шторам.
Светлане Львовне до этого казалось, что там должно быть окно, но, когда лепрекон нырнул между полотнами ткани, она успела мельком увидеть теряющийся во тьме коридор и блестящие металлом дверцы разнокалиберных сейфов, стоящих вдоль него, как дома на улице.
Лепрекон обернулся и, заметив, что женщина смотрит, опять заулыбался, только в этот раз Свету кинуло в дрожь. Ей показалось, что под пышными рыжими усами зубы во рту дедульки заострились, а взгляд был совсем не добрый.
«Спокойно, Райская! Пришла за деньгами, заметь, положенными по всем документам, вот и добывай их. И нечего пугаться, это, наверное, тень от пламени камина, а ты уже навоображала себе. Чаю попей, окажи уважение, может, на что и договоришься. Хотя бы на продукты и часть ремонта», — внушала она себе, сидя в удобном кресле-качалке.
В камине за позолоченной решеткой потрескивали дрова. Полумрак помещения, легкий запах дыма, книжные полки с толстыми фолиантами в кожаных переплетах с тиснением на корешках, низенький, под рост лепрекона, письменный стол на резных ножках с пузатой чернильницей, радужным пером и печатью на специальной подставке — все это как-то расслабляло, вызывало в душе чувство спокойствия и уюта.
Когда, толкая перед собой слегка дребезжащий столик на колесиках, показался рыжий дядюшка Гво, Светлана почти задремала и совсем не хотела уже чего-то добиваться и доказывать.
— Надеюсь, моя гостья тут не сильно заскучала в ожидании? — весело топорща усы, осведомился лепрекон, подавая женщине изящную чашечку с чаем, от которого одуряюще вкусно пахло травами и фруктами. — Думаю, пара глоточков хорошего чая всегда поможет договориться!
— Несомненно! — Ледяной голос над самым ухом и вылетевшая из рук чашка подействовали на Светлану Львовну как холодный душ.
— Изейдомафук! — Раздраженное шипение лепрекона заставило поднять на него глаза, и вот тут от доброго и милого дядюшки Гво ничего не осталось и в помине. Зато появились острые треугольные зубки, красноватые горящие глаза и пальцы, которые удлинились и обзавелись небольшими крючковатыми коготками.
— Гворкенстон, выдай мадам Райской все запрошенное, — не терпящим возражения тоном приказал Мафука, непонятно как появившийся в кабинете. — Я проверил все запросы лично! Они правомерны. Проверку по расходованию средств и выполнению взятых ей на себя обязательств я буду проводить сам, возглавив комиссию.
Злобные красные гляделки опять сменились на добренькие зеленые глазки рыжего старичка. Подхватив столик на колесах с оставшимся чаем и воздушными пирожными, он посеменил за шторки к своим сейфам.
Ушастый дроу сел в оставленное лепреконом кресло, покрутил в тонких пальцах Светину чашку и, задумчиво смотря на огонь, отхлебнул глоток
