– Погодите, но вы всё-таки были котом?
Руй снова слегка поклонился:
– Все лютены умеют превращаться. Правда, сам облик даётся нам от природы. Мой кузен, к примеру, становился волкодавом, а дедушка – конём. Мы носим обличье зверей днём, а когда скрывается солнце, можем превращаться по своему желанию. Впрочем, – домовой печально вздохнул, – я пробыл котом последние три четверти века. И днём, и ночью.
– Но почему? – спросил Степан сочувственно.
– Полагаю, дело в старом мосте, – Руй махнул рукой куда-то в сторону оврага. – Я не о насыпи, по которой дорога идёт сейчас, а о мосте над Лискюи. Его взорвали во время последней войны, и тогда всё изменилось. Как будто… – человечек задумался, подыскивая нужное слово, – как будто что-то ушло. И пришлось ждать очень долго, чтобы вчера, наконец, это ушедшее возвратилось.
– А что было вчера? – Степан растерянно перевёл взгляд на часы. Стрелки показывали половину первого.
– Вчера вы отдали кровь. Вы скрепили кровью владение, которое уже было скреплено словом.
– Я не…
Внезапно он вспомнил резную фигурку волка. Вспомнил царапину, и след от неё на тёмном дереве. Степан судорожно сглотнул и посмотрел в глаза лютену:
– Месье Руй, скажите, а вы – единственный лютен здесь?
– Лютен – да. Фейри – нет.
– И много тут ещё фейри? – настороженно поинтересовался человек.
– Я знавал двоих. Впрочем, тролль наверняка погиб вместе со своим мостом. А вот куда подевался гоблин – не знаю, – развёл руками домовой. – Во всяком случае, я его с тех пор не встречал.
– Вроде бы в сказках троллей убивало солнце, а не взрывчатка?
– Мы из плоти и крови. Да, наш век дольше, мы реже хвораем и легче переносим раны. Но мы тоже смертны. Конечно, – поспешил добавить Руй, – духов это не касается, их сущность совсем иная…
Степан замотал головой, чувствуя, что на первый раз с него достаточно:
– Пожалуй, пойду-ка я спать. Доброй ночи, месье Руй!
– Доброй ночи, хозяин. Я перестелил вам постель, и зажёг камин в спальне.
– Большое спасибо, – Степан направился к лестнице, но тут же обернулся к лютену:
– А вы где ночуете, месье Руй?
– О, это как раз одно из преимуществ кота, – усы и борода на лице человечка шевельнулись, обозначая улыбку. Спустя мгновение в кресло у камина запрыгнул большой рыжий кот и, свернувшись клубком, тут же уснул.
«Действительно, удобно», – подумал Степан, поднимаясь на второй этаж.
* * *
За ночь ветер разогнал остатки туч, и теперь земля нежилась под тёплыми лучами весеннего солнца. По бледно-голубому небу, словно выстиранному дождями, бежали белые облачка, устремляясь на запад. Степан нашарил наручные часы на прикроватной тумбочке и, увидев, что уже начало одиннадцатого, начал торопливо одеваться.
«Приснится же!»
В гостиной кот восседал на одном из стульев, поближе к плите. Он с лёгкой укоризной взглянул на человека, словно желая сказать: «Дел столько, а вы спите!» Степан, не успев подумать, как глупо это прозвучит, кивнул ему:
– Доброе утро, месье Руй.
В ответ кот явственно обозначил поклон лобастой головой, и в ожидании уставился на холодильник.
«Не приснилось…» – размышлял Степан, занимаясь приготовлением завтрака. – «Но тогда что же, были или где-то есть и тролль, и гоблин?» У него возникло серьёзное сомнение, что эти двое, встреться они человеку где-нибудь в имении, будут вести себя так же вежливо, как домовой. В сказках, по крайней мере, ничего подобного не наблюдалось. «А духи?» – Степан невольно вздрогнул. Решив на досуге посмотреть, чем вообще следует отгонять недружелюбных фейри, он быстро перекусил – кот получил свою порцию и ел наравне с хозяином – и вышел наружу.
