Уилл кинулся следом за ней. Никто не заметил, как он прошмыгнул в окно: все взгляды были устремлены на машину с помятым бампером, на водителя фургона, вылезающего из кабины, и на лежащую девочку.
– Я ничего не могла сделать… она выскочила прямо передо мной… – сказала женщина средних лет, сидевшая за рулем легковой машины. – Вы ехали слишком близко! – накинулась она на водителя фургона.
– Да ладно вам, – ответил тот. – Что с ребенком?
Он обращался к Уиллу, который уже стоял рядом с Лирой на коленях. Уилл поднял глаза, осмотрелся, но ничего особенного не увидел: винить в случившемся можно было только его самого. Лежащая на траве Лира приподняла голову, часто моргая. Уилл заметил около нее осу-Пантелеймона, ошалело ползущего по стеблю травинки.
– Ты цела? – спросил Уилл. – Пошевели руками и ногами.
– С ума сошла! – воскликнула женщина из машины. – Прыгает прямо под колеса. Хоть разок бы поглядела на дорогу. Что мне теперь делать?
– Ты жива, дочка? – спросил водитель фургона.
– Да, – пробормотала Лира.
– Всё на месте?
– Теперь пошевели ступнями и кистями, – настаивал на своем Уилл.
Она послушалась. Переломов нигде не было.
– Все в порядке, – сказал Уилл. – Я о ней позабочусь. Ничего страшного.
– Ты ее знаешь? – спросил водитель.
– Она моя сестра, – сказал Уилл. – Все нормально. Мы живем тут, за углом. Я отведу ее домой.
Лира уже сидела; поскольку она явно не слишком пострадала, женщина переключила внимание на свой автомобиль. Другие машины ехали мимо двух стоящих на месте; шоферы с любопытством, свойственным всем посторонним, косились на маленькую сцену. Уилл помог Лире подняться: чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше. Женщина и водитель фургона поняли, что их спор будут продолжать агенты страховых компаний, и стали обмени ваться адресами, но тут женщина заметила, что Уилл уводит прихрамывающую Лиру прочь.
– Погодите-ка! – окликнула она их. – Вы будете свидетелями. Мне нужны ваши имена и адрес.
– Я Марк Рэнсом, – сказал Уилл, оборачиваясь, – а это моя сестра Лиза. Мы живем на Борн-клоуз, двадцать шесть.
– Индекс?
– Никак не могу запомнить, – сказал он. – Простите, но я должен отвести ее домой.
– Прыгайте ко мне в кабину, я вас подброшу, – предложил водитель фургона.
– Нет, спасибо, тут пешком ближе, честное слово.
Лира хромала не так уж сильно. Она двинулась вместе с Уиллом по лужайке мимо грабов; дойдя до первого угла, они тут же свернули за него.
Там они уселись на низкой садовой ограде.
– Сильно ударилась? – спросил Уилл.
– Ногу ушибла. А когда упала, немножко стукнулась головой, – ответила она.
Но ее больше волновало содержимое рюкзачка. Она порылась внутри, вынула что-то маленькое и тяжелое, обернутое в черный бархат, и развернула его. При виде алетиометра глаза Уилла расширились от удивления. Крохотные картинки вокруг всего циферблата, золотые стрелки и еще одна, тонкая и длинная, красивый увесистый корпус – от всего этого у него захватило дух.
– Что это? – спросил он.
– Мой алетиометр. Он говорит правду. С помощью символов. Надеюсь, он не разбился…
Прибор и в самом деле оказался цел. Руки у Лиры дрожали, и длинная стрелка плавно качнулась туда-сюда. Девочка убрала алетиометр в рюкзак и сказала:
– Никогда не видела столько повозок и всего остального… Я и подумать не могла, что они так быстро носятся.
– Разве у вас в Оксфорде нет машин?
– Не так много. И они не похожи на ваши. Я к этому не привыкла. Но теперь все в порядке.
