Чудо Саян. Герои ненашего времени - страница 6

Вроде бы не самое непристойное, что дают по TV. А Горин смотрел и удивлялся: «Бурбаки на Волге». Так говорила покойная жена Ольга вместо слов: «Не верю». В середине XX века под названием «Элементы математики» появился многотомный «полный трактат математической науки». Написала трактат группа французских математиков, объединенных под псевдонимом Никола Бурбаки. Трактат переведен на многие языки мира. Ольга однажды сказала: «Представь себе, что через тысячу лет археологи откопают несколько томов трактата Бурбаки и картину И.Е.Репина «Бур…аки на Волге», и буква «л» в подписи под картиной не сохранится, будет стерта. Тогда родится научная гипотеза о том, что группа французских математиков Н.Бурбаки в свободное от написания трактата время таскала баржи по великой русской реке Волга». С тех пор слова «Бурбаки на Волге» вошли в их доме в поговорку.

Телеведущий Лев Лурье в цикле передач «Культурный слой» рассказывает о родном городе Ленинграде, о временах не столь отдаленных (годы пятидесятые-шестидесятые прошлого века), о жизни, свидетелем которой был Горин. «Не тесен мир, а тонок слой». Сам Горин в силу своей незначительности не попадал в «культурный слой», но был свидетелем-очевидцем тех доисторических времен. Рассказы Льва Лурье, человека «относительно молодого» – 1950 года рождения (59 лет), были допингом, будившим воспоминания о прошедшей молодости.

Как все молодые люди тех лет, и Захар выходил изредка на «Брод» – Невский проспект от Литейного до площади Восстания, бывал мимоходом в «Сайгоне», кушал мороженное в «Лягушатнике», стригся в легендарной парикмахерской на Майорова 28. Всё с виду похоже. А по существу – ничего общего. Живая история Лурье не совпадала с его воспоминаниями.

К примеру, рассказывал Лурье на днях про ленинградский диксиленд. Из рассказа получалось, что джаз, убитый партией и правительством в послевоенные годы, возродился в Ленинграде в середине пятидесятых и прародителем его был ленинградский дикси-ленд.

Все как бы верно: в 1946-47 годах были расформированы джаз-оркестры Э.Рознера, Я.Скоморовского, А.Цфасмана, на короткое время исчез оркестр О.Лундстрема. А Эдди Рознер был осужден на 10 лет. Но продолжал существовать оркестр Л.Утесова, в ресторане «Метрополь» (в Москве) играл тот же А.Цфасман, в ресторане гостиницы «Европейская» (в Ленинграде) – Иосиф Вайнштейн. Конечно, для знатоков-эстетов Утесов – не джаз, Силантьев и Владимирцев – тем более. Но для простых людей – вполне. И уж вряд ли кто скажет, что биг-бэнд Иосифа Владимировича Вайнштейна – не джаз. В самом знаменитом джазе Ленинграда пятидесятых-шестидесятых играли Геннадий Гольштейн и Константин Носов, Олег Кувайцев (будущий руководитель ленинградского дикси-ленда) и Давид Голощекин.

Что касается ленинградского дикси-ленда, то слухи о нем доходили до окраинной Выборгской стороны, где Захар жил и учился. Но в его родном политехе был тогда популярен и играл на вечерах джаз-ансамбль Ореста Кандата. Орест Карлович играл на саксофоне, а пианистом был Анатолий Кальварский, впоследствии композитор и руководитель эстрадного оркестра Азербайджана.

У Николая Сванидзе, Льва Лурье и прочих описателей новой истории есть, видимо, сверхзадача: показать, как гнусна была эпоха их отцов. А на деле жизнь была разная. Народ вовсе не делился поровну на тех, кто сажал и тех, кто сидел. Были те, кто не сажал и не сидел. Жили и работали. Их было большинство. Растили детей, шутили. Рассказывали анекдоты. Анекдотов было много больше, чем сегодня.