Чудо света - страница 21

Забыв обо всем на свете, я углубился в захватывающее чтение и очнулся лишь тогда, когда мой сосед предложил мне вместе перекурить.

Хотя я и не курил, но все же пошел за ним в курительную комнату. Там состоялась наша первая беседа.

– Относительно женщин мы все впадаем в крайнее заблуждение по двум причинам, – начал свой спич доктор Даппертутто, вынув зажженную сигарету изо рта, – во-первых, как философы, коими мы все себя считаем, мы лишены исторического чувства. Это наследственный недостаток всех мужчин, потому что у нас развито самомнение, что мы можем прийти к постижению какой-нибудь истины через анализ современного человека. И мы совсем упускаем тот фактор, что женщины на протяжении всей истории жили в невежестве. Только наш век им позволил получить почти такой же уровень образования и некоторые возможности мужчин. И только в эти последние десятилетия среди женщин стали появляться писательницы, художницы и политики. Во-вторых, я согласен с утверждением, что признаком высшей культуры должна являться более высокая оценка малых, незаметных истин, найденных строгими методами, чем благодетельных и ослепительных заблуждений, обязанных своим происхождением метафизическим и художественным эпохам. Поэтому нам никак нельзя закрывать глаза на очевидные истины, которые мы, мужчины, со свойственным нам эгоизмом всегда старались не замечать.

Слушая его слова, я в душе возликовал от радости, подумав: "На ловца и зверь бежит. Как мне повезло, что я встретил человека, которого волнуют одинаковые со мной проблемы".

– А истины эти такие, что женщины никогда не были глупее мужчин, – продолжал доктор Даппертутто, – наоборот, во многих случаях они превосходили нас умом, и что в средние века мужчины всех умных женщин отправляли, если могли, на костер, считая их ведьмами. Элеонора Кончини, фаворитка Екатерины Медичи, была сожжена как колдунья. О самой же Екатерине, ненавидимой всеми, говорили, что она имела связи с дьяволом, и ее сына Генриха Третьего называли не иначе, как "Старший сын Сатаны". Многие женщины, не соответствующие меркам того общества, яркие, эксцентричные, обладавшие свободомыслием, но бедные и беззащитные, были осуждены за колдовство и попадали на костер. Так, например, Жентиле Будриоли, жена одного хирурга, была заживо сожжена в конце пятнадцатого века на центральной площади Болоньи и упомянута историками того времени как "великая ведьма, продавшая свою душу дьяволу".

Доктор Даппертутто рассеянно стряхнул пепел с сигареты себе на свитер и, глядя на проём двери, где по лестнице поднимались хорошенькие студенточки, продолжал:

– В основном Инквизиция вместе с иезуитами занималась отловом ведьм по всей Европе. Сколько бедных женщин окончило свои последние дни в страшных мучения на огне! Нам, мужчинам, до сих пор трудно подсчитать убытки, нанесенные в то время нашей цивилизации. Что и говорить. Среди женщин встречались не просто неординарные личности, но и самые совершенные образцы высшего типа людей. Достаточно вспомнить Викторию Колонну, маркизу де Пескара, которая вела переписку с Карлом Пятым и Микеланджело Буонарроти. А Джулия Гонзага, обожаемая одним кардиналом и чуть не попавшая в гарем Сулеймана Великого. О ней писали даже знаменитые поэты Ариосто и Tacco. A какой салон имела поэтесса и гетера Туллия Арагонская, умевшая играть на многих музыкальных инструментах. Первая женщина Италии Катерина Сфорца защитила свой город от Цезаря Боржия. А Симонетта Каттанео Веспуччи, будучи символом супружеской неверности, вдохновила Боттичелли написать с нее Венеру для галереи Уффици во Флоренции, Рафаэлло изобразил с нее Святую Марию для ватиканских залов, а на вилле Фарнезе представил ее то как нимфу Музу, то как Сибиллу, то Святую Марию делла Паче, или Роксану, жену Александра Македонского. А какие прекрасные сонеты написали Вероника Гамбара и Гаспара Стампа, умершие почти одновременно в середине шестнадцатого века. А наша с вами Луиза Лябэ, ставшая центром артистического круга. Я уже не говорю о таких знаменных женщинах той эпохи, как Маргарита Австрийская, Луиза Савойская, Изабелла Кастильская и Изабелла Гонзага, которая брала уроки по классическим наукам у самого Николо Паницеато за три дуката в месяц.