– Об открытии Анагории говорить надо. И не только говорить, а еще прилагать к этому усилия. Ученым следует работать, корпеть над проблемой. Власти должны выделять средства на ее разрешение, а журналистам надо изменить отношение к проблеме. Пора перестать пугать народ. Ведь на экранах телевизоров и в газетах сплошная, извините, брехня, – Коман погрозил пальцем в пустое пространство номера, как будто в этом пространстве находился его злейший враг.
– Телеканалы и печатные издания имеют свои взгляды, свои точки зрения на событие в Анагории. Журналисты тоже люди. Иногда они бывают необъективными, предвзятыми, – Барби принялась защищать прессу.
– Необъективными? Предвзятыми?.. Это очень мягко сказано. Я бы сказал, что в погоне за своими рейтингами журналисты часто бывают откровенно лживыми. Ведь читателям больше всего нравятся страшилки. Народ тогда лучше раскупает газеты.
– Не все издания одинаковы, не все созданы по одному шаблону, – Барби продолжала отстаивать свою позицию.
– Я прошу прощения, – Коман неожиданно смягчился, – может, ваша газета на самом деле единственное в стране объективное издание, но вы должны меня понять. Для нас отдыхающие – это же вся жизнь. Ради них мы живем и работаем. У нас тут нет никаких производств, нет фабрик и заводов. Без отдыхающих мы долго не протянем. И как же мы должны относиться к прессе, которая все время откровенно врет? Я где-то читал, что по Анагории уже волки ходят. После подобных сообщений кто сюда поедет?
– К сожалению, мир так устроен. Читатель подсознательно ищет в информационной среде нечто плохое. Чудовище Ихтео является тем самым материалом, который в полной мере утоляет читательскую жажду, – пожимая плечами, ответила журналистка.
– Жажду… – Коман невольно передернул Барби, – утоляя пресловутую читательскую жажду, вы – журналисты, усугубляете положение, заводите ситуацию в неразрешимый тупик. А ведь надо двигаться вперед и принимать какие-то меры.
– Меры уже принимаются. Создана правительственная комиссия по противодействию…
Громким смехом Коман перебил Барби:
– Ха-ха… Комиссия… Приезжала сюда одна столичная делегация. Походили по городу, посмотрели на все это безобразие, посочувствовали нам и пообещали помочь. А в последний день своего пребывания члены комиссии прилично выпили в ресторане и в откровенных беседах такое высказали… Они там, в этой комиссии, все перестраховщики, страшно боятся, что змей вернется в Анагорию. Не хочу об этом говорить даже… Кстати, от них я узнал, что помощи ждать неоткуда. Выделят нам из бюджета мизерные крохи. Вы же поймите, – Коман впервые за время разговора с Барби заговорил мягким, слегка заискивающим тоном, – у нас еще сохраняется надежда, что наша пресса нам поможет. Нужна яркая, броская реклама курорта, описание его достоинств, а не постоянное очернение.
Барби решила, что подошло время открыть Коману настоящую цель своего визита в Анагорию. Резко изменив направленность разговора, она спросила:
– Я понимаю. Я вас очень хорошо понимаю, но цель моего приезда в Анагорию другая. Мне нужна информация об одном человеке. В вашей гостинице проживает меценат Юнг Ч.?
– Ого! – всколыхнулся Коман, – уже до центральной прессы дошло! Удивительно, как же быстро у этого Юнга растет популярность.
Барби улыбнулась и не поленилась пояснить Коману банальную истину:
– Человек, который тратит свои деньги, помогая в беде другим, бесспорно, вызывает уважение. Подобная деятельность должна приводиться в пример.
