– Это ж дьявол в конском обличье, прости меня боже! Сущий дьявол, вот вам крест! Чуть всю руку мне не откусил!
И монастырский конюх, только что допустивший в речи такую залихватскую вольность, гордо продемонстрировал всем перемотанную тряпкой руку. Джон самодовольно усмехнулся и потрепал хозяйского коня по высокой холке, вызвав новую волну восхищённых возгласов. Сам же Гнедой, завидев спускающегося по ступеням крыльца хозяина, вытянул грациозную шею и нежно заржал. Все взгляды тут же оказались направлены на подошедшего Дэсбелла.
– Святые угодники! Я просто обязан буду выпить с человеком, оседлавшим дьявола!
Дэсбелл обернулся на говорившего, узнав в этом человеке одного из спутников барона Сканлона. Такое знакомство было явной удачей.
– Почту за честь! – Дэсбелл широко улыбнулся и склонил голову в неглубоком, но вежливом поклоне.
– Эйвон, егерь сэра Джеймса, к вашим услугам!
Ответный поклон был несколько церемоннее и, к лёгкой досаде Дэсбелла, гораздо изящнее. Он открыл было рот, чтобы, в свою очередь, представиться, но Эйвон вдруг изменился в лице, глядя за плечо Дэсбелла, куда уже были устремлены взгляды всех, только что любовавшихся Гнедым. Дэсбелл вовремя обернулся, чтобы увидеть сцену, происходящую в другом конце двора, и пожалеть, что отсюда не слышно голосов её участников. Впрочем, многое было понятно и без этого.
Перед лордом Дэсмондом стоял барон Сканлон, явно только что оттеснивший от него Бродерика, на щеках которого горели лихорадочные пятна. Барон что-то коротко сказал, причём по его лицу нельзя было понять, были сорвавшиеся с его губ слова оскорбительными, или просто соответствовали его обычной манере изъясняться. А в следующий момент он обернулся и дал сыну такую пощёчину, что юноша, пошатнувшись, отступил на пару шагов. Лицо лорда Дэсмонда напоминало застывшую маску. Он никак не отреагировал ни на слова барона, ни на его поступок. Бродерик смотрел в землю, не решаясь ни поднять глаз, ни даже приложить ладонь в пылающей щеке. И лишь когда его отец стремительной походкой направился к оседланным лошадям, молча, с опущенной головой последовал за ним.
Не глядя оттолкнув слугу, бросившегося было поддержать стремя, сэр Джеймс вскочил в седло. Свита спешно последовала его примеру и Эйвон, торопливо кивнув Дэсбеллу, бросился к своей лошади. Дэсбелл, подобно остальным присутствующим, с интересом смотрел на удаляющуюся кавалькаду.
– Что там произошло-то? – послышалось сзади.
Дэсбелл обернулся с выражением такого простодушного любопытства, что говорящие, по виду – мелкие фермеры, почувствовали себя чуть ли не польщёнными вниманием заезжего дворянина.
– Ой… младший Сканлон едва сэра Кевина на дуэль не вызвал, да барон вовремя подоспел.
– А парень-то – в отца!
– Ещё как! Хоть и молод, а это не первая его дуэль была бы.
– Ха, ты не поверишь, но барон драться им запретил!
– Неужто запретил? Он же сам – первый дуэлянт, да и сыновей никогда не сдерживал.
– Сам – да, а сыну драться запретил. Да не просто запретил, а извинился перед сэром Кевином.
– Барон Сканлон извинился? Быть такого не может!
– Представь себе! Перед сэром Кевином извинился, сыну оплеуху отвесил…
– А из-за чего дуэль-то?
– Да кто ж их знает?..
– Из-за сестры, наверное. Сэр Кевин же сватался к ней…
– А барон почему отказал-то?
– Да кто ж их знает?..
Посчитав, что слышал достаточно, Дэсбелл выбрался из толпы и поискал глазами Джона. Тот как раз отступил в сторону, отводя коней с дороги надменного слуги в богатой ливрее, ведущего в поводу породистую лошадь. Проследив за ним взглядом, Дэсбелл увидел спускающегося с крыльца сэра Персиваля. Среди его свиты выделялся уже привлекший внимание Дэсбелла мужчина, явно намеренно повторяющий аскетичный облик барона.
