Я встал утром, и первое, что увидел в зеркале, – это мешки под глазами, они знакомы каждому, кто на выходных вместо того, чтобы отдыхать, ходил в клуб или до самого утра смотрел старые фильмы. Но к моему сожалению, эти выходные означали для меня нечто иное. Мой хвост был поджат, и у меня было две бессонные ночи по одной просто причине – тогда ко мне пришел Черный Треугольник Блек У.
Черный треугольник – это мое наваждение. Или я – его. Говорят, у каждого из ста тысяч людей есть нечто, что для них реально, но чем они боятся поделиться с близкими, потому что самое безобидное, что с ними могут сделать, если они раскроют тайну, – назовут идиотом и перестанут общаться.
В общем, Черный Треугольник – это дух. Или «проекция моих плохих взаимоотношений с миром». Мифическая черта, которая выглядит не как жирный и сальный домовой, втихаря плюющий вам в борщ и прячущий ваши носки, а как настоящее произведение искусства, абсолютно плоское и, тем не менее, определенно разумное.
– МУЖИК. ВЗЫВАЮ К ТЕБЕ. СМОТРИ В ОЧИ МОИ ОТСУТСТВУЮЩИЕ, И ЧЕРНОТА КОЖИ НЕГРА ТЕБЕ СВЕТОМ ПОКАЖЕТСЯ!
Это был первый раз, когда ко мне явился Черный Треугольник. Мистер Блек У. Он явился мне прямо в ванной, когда я мылся, – и поднял мое мыло, которое я уронил. Это было в Чехии. Он улыбнулся и попросил меня не заикаться. Молча попросил.
– МУЖИК, Я ЗНАЮ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО. ТЫ ПЕС, И ПСЫ ВСЕГДА ХОТЯТ РАБОТАТЬ НА ФАБРИКЕ ПО ПРОИЗВОДСТВУ СОБАЧЬЕГО КОРМА.
– Нет, спасибо, – я трясся и мечтал о том, чтобы меня унесло куда-нибудь стадо мягких баранов, которых я регулярно считал перед сном. Унесло куда-нибудь подальше от этого двухмерного кошмара.
Треугольник же не отступал. Он напоминал мне призрак капитализма, который вот-вот нападет на перестроечную Россию. Перевернутая пирамида с американского доллара. Неожиданности – символичны, как и первая фраза младенца.
– Юстас, – голос его стал спокойней. – Скажи, как ты повышаешь себе самооценку?
В воздухе повисло ожидание. Кажется, я тогда впервые услышал слово «самооценка».
– А ты, Треугольник?
– Я – мистер Блек У, – гордо представился треугольник. – Я ее повышаю, занимаясь сексом с Кругом. Они самые неприступные. Я говорю себе – да, я мужик, я кросавчег, какая ты округлая. А когда мы заканчиваем, эти мысли не отпускают меня, и это помогает мне жить.
– Ну а я здесь при чем? Я не похож на круг, – шок потихоньку спал, треугольник начал рассеиваться.
– Ты…Ты пёс. Тебе плохо, я знать. Ты должен стать человек. Найди зелье и станешь.
– От чужих советов лучше не становится.
– Это не совет. Просто ты должен, и все. Стать человеком.
Он развернулся и чуть не задел стоящую в прихожей вазу. Извинился, вышел из квартиры. Перед этим он обулся, и обувь оставила грязные следы на паркете. Это был знак – пора уезжать, потому что нет ничего хуже, чем крыша, которая протекает. А она явно протекала, потому что в квартире я слышал шаги Блека У.
Занятная метафора. Протекает крыша. В девяностые крышей стали называть мафию или бандитов поменьше, которые защищали тебя от остальных. Прикрывали. Крышевали. Крыша – это то, что у нас над головой. И опирается на стены, или балки, или нефы – в зависимости от сложности архитектуры.
