Чушь в современной психологии - страница 5

Постоянная связь между явлениями и работой органов как деятельность низшего отдела центральной нервной системы давно изучалась физиологами под названием рефлексов. Функция высшего отдела есть образование новых, временных рефлексов, а это значит, что нервная система представляет собой не только проводниковый, но и замыкательный прибор. Таким образом перед современной физиологией имеются два ряда рефлексов: постоянный и временный (врожденные и приобретенный, видовой и индивидуальный)» [22, с. 280–281]

Известный мысленный эксперимент Л. Витгенштейна с жуками^>1 [23] постулирует о невозможности существования концептов, отвлеченных от эмпирической проверки. И если для данного мыслительного эксперимента были выбраны пустые коробочки и мнимые жуки Витгенштейна, то в современных реалиях научное общество располагает сознанием и личностями: никто их не видел, не знает, как обнаружить или описать, как доказать существование, но подавляющим большинством, если не всеми, допускается наличие у себя же личности, аналогично – ведутся пристрастные дискуссии, в общих представлениях и метафорических фразах очерчивается объект исследования, к которому предмет исследования с научным энтузиазмом разрабатывается не первый десяток лет. Почему в языке сохраняется слово “личность” и какую семантическую нагрузку оно несет?

Отметим, что единого научного подхода не существует, как и представления о правильности нахождения истины – не существует исчерпывающего понимания об истинности научных поисков; но опытным путем разработаны принципы наиболее успешных умозаключений [24]. Не существует никаких аргументов в пользу универсальных научных методов, помимо уже определенных всеми используемых "мыслительных операций": анализ, синтез, сравнение, классификация и пр. [25]. Нами представленное исследование принимает во внимание известные философские положения по части научной деятельности и ориентируется на вывод сущностных свойств “личности” – знания о “личности” (см. знач. “знания” здесь [24]). «Мы на самом деле не знаем, каким является правильное представление для нашего мира» [26, с. 137], «общим для всех наших задач является то, что они связаны с пространством, и то, что мы имитируем по–настоящему сложные явления» [27, с. 257].

В собственном исследовании мы придерживаемся диалектического материализма [28], поскольку отвлеченные философские–мыслительные эксперименты не удовлетворительны для объяснения наблюдаемых процессов [29]. Недопустимость отвлеченных философский рассуждений является необходимостью в исключении идеалистической интерпретации изучаемых явлений, так: в работе по известным мыслительным экспериментам [29] кволиям, в частности цвета, отводится некоторое особое, вне физическое место, когда давно для философской традиции были открыты локковские интерпретации ощущений возможных для выражения через что–либо (длина, объем и пр.) и не возможные (тот же цвет) – вторичные и первичные качества соответственно. Также заслуживает внимания пример [Там же] такого гипотетического анатомического вмешательства, после которого, в частности, субъект называет тепловое воздействие инвертировано (ощущение горячего описывается как холодное), а ощущает его же адекватно – при этом не учитывается поведенческий компонент (даже если человек называет “ложно” собственные ощущения, то действовать он будет сообразно ощущаемому, а не называемому) и адаптационный механизм вообще, который бы в конечном счете привел к “нормотипичному” реагированию. Для мыслительного эксперимента [Там же] достаточно вообразить сложную по экспериментальным и этическим соображениям ситуацию, чтобы удовлетворить идеалистическую концепцию, когда существующие клинические данные и общие естественно–научные методологические положения сообщают о первичности “бытия” по отношению к психическим процессам, сознанию.