— Зачем грубишь? По-хорошему же подошли! Познакомиться хотели!
Сердце зашлось в бешеном ритме. Страх парализовывал.
Нервно сглотнув, Синицына попыталась освободить руку.
— Отпустите меня немедленно! Я не хочу знакомиться!
— О-па! — присвистнул второй. — А че так?
— Просто… не до знакомств. Я тороплюсь вообще-то!
— Так пошли, торопыга! Мы тебя проводим.
— Ага! Защитим от хулиганов, так сказать.
Все трое вновь загоготали. Глупо и слегка заторможенно.
Выждав удачный момент, Ирина вырвалась из цепких пальцев незнакомца.
— Никуда я с вами не пойду! Отвалите!
Третий осуждающе поцокал языком:
— Видали, пацаны, какая краля дерзкая выискалась?
— Так это потому, что зубки все на месте пока! Перевоспитаем!
— Пойдешь! — как ни в чем не бывало прошипел первый. — Как миленькая! Если не хочешь, чтобы мы тебя прямо здесь оприходовали!
«Нет. Нет. Нет.»
Паника накрыла своим плотным непроглядным кровавым коконом.
В венах плескались страшные дозы адреналина.
Колени предательски задрожали, и в глазах неприятно защипало.
Не помня себя от ужаса, она попятилась назад.
— Я… закричу!
— Давай! И сразу от Костяна по морде словишь! Он крикливых баб не любит.
— У меня… у меня брат боксер! — храбрясь из последних сил, упрямо вскинула подбородок. — Если хоть пальцем меня тронете — он вас растерзает!
— Тю! Глупая! — вновь смех, от которого кровь стынет в жилах. Вновь взгляд, в котором нет ни адекватности, ни жалости. — Мы же не пальцем!
Последняя фраза послужила для Ирины некой отправной точкой. Рычагом.
Ополоумев от страха, девушка сорвалась с места и побежала, куда глаза глядят. Напрасно. Они настигли ее на парковке.
Окружили, словно стая беркутов, мешая протиснуться между автомобилями.
— Ты глянь, какая шустрая!
— Далеко собралась, лапочка?
— Дружка моего побалуешь?
— Не трогайте меня! — истерически завизжала Синицына, поддавшись эмоциям. — Не прикасайтесь! Отойдите!
— Тихо, тихо! Не ори!
Где-то за спиной, по ощущениям, метрах в двадцати от них, громко хлобыстнула дверь автомобиля. А в следующий миг Ирина услышала до боли знакомый надменный голос и насмешливое:
— Пучеглазая, ты, что ли?
Тяжело вздохнув, она отчаянно застонала, отчетливо понимая: смерть ее будет мучительной. Только его здесь и не хватало!
Не обращая внимания на всеобщее молчание, Красницкий приблизился к ним уверенной поступью. И встал рядом, будто пытался заслонить собой.
— Я так понимаю, ты себе новых жертв подыскиваешь, овечка этакая?
— Че… чего?
— Зачем? — продолжал Слава в своей дерзкой манере. — Нормальные же парни! Тебе их не жалко? У них вся жизнь впереди! А ты их на списание!
От странной тирады молодого человека в ступор впала не только Ирина.
Капитально «зависли» и ее преследователи. Один, сильно хмурясь, уточнил:
— Э, крепыш, ты че, ее знаешь?
«Крепыш» надменно фыркнул, расправляя широкие плечи:
— Да кто же ее не знает?
— И что, стало быть, по знакомству впрячься решил?
Синицына замерла, вперившись в одноклассника умоляющим взглядом.
Он был на порядок крупнее своих противников. Сильнее.
Трезвее, в конце концов. И справился бы с ними без труда, несмотря на численный перевес последних. Однако все ее надежды на поддержку с его стороны разбились вдребезги, когда Красницкий брезгливо поморщился:
— Нет! Хочу тупо посмотреть! Ну, или придержать… если брыкаться начнет!
4. Глава 4
«ЧТО?»
Дыхание перехватило. Он словно пощечину ей влепил.
Со всей дури. Наотмашь. Не щадя.
