— Здорова, чувак, — приветствует меня друг и хлопает по плечу. — Наконец-то! Я уже думал, что ты меня опять кинешь.
— Привет, Алекс, — Аида одаряет меня улыбкой. — Тебе как обычно?
Я когда-то читал, что если бармен задает тебе этот вопрос, самое время записываться в клуб анонимных алкоголиков. Но если учесть, что мое “как обычно” — это пиво, думаю, пока можно не паниковать.
Я киваю Аиде и забираюсь на высокий стул рядом с Богданом.
— Как тебе вот те чикули? — спрашивает он, мотнув головой влево. Аида закатывает глаза, но ничего не говорит. Она, в принципе, привыкла, что мы отсюда редко уходим по одиночке. Если ее и раздражает то, что Лазарев еще минуту назад флиртовал с ней, а сейчас планирует подкатить к другим барышням, виду она не подает. Возможно даже, наоборот, радуется, что его внимание переключится на кого-то другого.
Девчонки и правда ничего. И на мгновение у меня даже мелькает мысль, что одна из них вполне может со спины сойти за Дарью, но я собираю в кулак остатки здравого смысла и отрицательно мотаю головой.
— Считай, что тебе повезло. Можешь забирать обеих.
— Да ладно, Булавин, ты чего?
Я знаю, что Богдан не поймет, если скажу ему, что пока я увлечен Дарьей, другие женщины меня не интересуют. В его мире хранить верность девушке, с которой у тебя еще ничего не было — как минимум глупо. Но в моих мыслях Дарья уже моя, пусть она об этом еще не догадывается. Поэтому я делаю глоток и киваю на его почти пустой стакан виски:
— Можешь заказать свой любимый Далмор, я сегодня угощаю.
Не то чтобы Лазарев сам не мог позволить себе напиток подороже, но все же на каждый день он предпочитает что попроще. Друг удивленно вскидывает брови и интересуется:
— С чего это вдруг такая щедрость? — И не дожидаясь моего ответа, начинает ржать: — Сразу предупреждаю, даже если купишь мне целый ящик, я тебе не дам.
— Иди нахер, — говорю беззлобно.
— Булавин, а ты ориентацию не сменил случайно? — продолжает веселиться Богдан. — С телочками знакомиться не хочешь, меня дорогим пойлом угощаешь…
— Можешь не переживать, ты не в моем вкусе, — я уже начинаю жалеть, что решил отблагодарить друга за тату. Тем более, что Фемиду мне Полина нарисовала, лучше бы ее в бар сводил. Видит бог, ей бы это сейчас не помешало. За последние пару недель в ее жизни случилось столько дерьма, что я удивляюсь как она сама еще не решила устроить “гастротур” по всем окрестным барам.
Лазарев еще какое-то время пытается уговорить меня составить ему компанию для веселого продолжения вечера, но за это время девушки, на которых он положил глаз, находят себе других компаньонов. Богдан, впрочем, особо расстроенным не выглядит, хотя продолжает нудить о том, что я ему все планы обломал.
Утро началось с дикого разочарования, когда я понял, что безудержный секс-марафон с Савельевой мне всего лишь приснился. А я-то думал, что период эротических снов закончился вместе с периодом полового созревания. Но нет, во сне мы упражнялись в таких позах, о которых пятнадцатилетний я и не догадывался.
Поэтому когда мы с Полиной вновь заехали за Дарьей, я не мог перестать гадать насколько “вещим” был мой сон. Реально ли она так раскрепощена в постели, как это нарисовало мое подсознание или все-таки мне придется поднапрячься чтобы проделать с ней все то, что приснилось? Кстати, во сне у нее была татуировка на щиколотке, правда не Фемида, но это не мешает мне прожигать взглядом ее ноги.
