Я как раз оделся, вышел из рентгеновского
кабинета, когда почувствовал, что меня неудержимо тащит в сон. Словно щепку в
водоворот.
До моей палаты, в которой я провёл пять,
выпавших из памяти дней, было не более двух десятков шагов. Дверь оказалась
открыта, в палате – никого. Правда, мою постель убрали, но мне вполне хватило
матраса. Меня бы и голая пружинная сетка устроила. Да что там сетка - любая
горизонтальная поверхность, включая пол. Желательно чистая, конечно.
А тут целая кровать! Шикарно. Я повалился
на матрас и отключился.
Проснулся от недовольного голоса Ильдара
Хамзатовича, доносящийся из-за двери:
- Что значит, не знаю? Он должен был
прийти ко мне в кабинет ещё пятнадцать минут назад!
Сейчас кому-то достанется на орехи,
подумал я. Спустил ноги с кровати, встал, открыл дверь и вышел в коридор.
- Вот же он! – радостно воскликнула
дежурная медсестра. - Ты что там делал?
- Спал, - честно признался я. – Извините,
Ильдар Хамзатович, меня после рентгена так в сон потянуло, что просто караул.
Хорошо, что койка свободной оказалась.
- И как, поспал?
- Поспал, - я посмотрел на часы. – Как раз
пятнадцать минут. Чувствую себя отлично.
- Это я решу, как ты себя чувствуешь, -
пробурчал товарищ подполковник. – Давай за мной.
- Физически ты здоров, - заключил он,
изучив рентгеновские снимки и ещё раз помяв мне живот и пройдясь твёрдыми
холодными пальцами по позвоночнику и рёбрам. - Но в школу пока рано.
Подтверждаю освобождение до двадцать шестого февраля. – Он перелистнул
календарь на столе. – Это пятница у нас? Пятница. Значит, в четверг, двадцать
пятого, ещё раз на обследование придёшь, а в пятницу – в школу.
- Может, лучше в понедельник уже? –
спросил я. – Начало недели.
- Понимаю, - кивнул Ильдар Хамзатович. –
здоровое желание нормального советского школьника. Что бы ни делать, лишь бы в
школу не ходить.
- Да я хоть сегодня пойду, - сказал я. –
Подумаешь.
- Не лезь в бутылку. Мал ещё. Значит, в
четверг, двадцать пятого, в девять ноль-ноль тебя жду. Вопросы? Предложения?
- Как насчёт физической нагрузки?
- Какой именно?
- Бег по утрам, разминка, турник, брусья.
Аккуратно.
- Сегодня утром бегал? – догадался Ильдар
Хамзатович.
- Бегал, -
признался я. – Немного.
- Немного – это сколько?
- От дома на Крест и вниз на школьную
спортплощадку. Там чуть размялся и домой.
- Ладно, - подумав ответил хирург. –
Только без фанатизма. И смотри – не усни на обочине. А то опять обкуренный
афганец наедет.
- Не усну, - пообещал я. – Что с ним,
кстати?
- С кем, с афганцем?
- Ага.
- Судить будут, что, - начальник госпиталя
пожал плечами. – По нашим советским законам. Он действительно обкуренный был,
анализы показали. Так что, думаю, сядет.
Ну и ладно, пусть сидит. Спасать котика
из-под колёс бешеного грузовика – занятие для особо одарённых, понятно, но и
бешеных афганских грузовиков-барбухаек на улицах Кушки тоже быть не должно.
Тогда и котики будут живы, и школьники целы.
После госпиталя я оправился в библиотеку,
которая располагалась в Доме офицеров. Она уже открылась, я был первым утренним
посетителем.
- Здравствуйте, Таисия Игнатьевна! – я
вспомнил имя высокой библиотекарши лет сорока.
- Здравствуй, Серёжа! – ответила она. – Ты
почему не в школе? Ах, да, извини… Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, спасибо. Я посмотрю книги?
- Конечно. Для чего ещё библиотека. Только
ноги вытри хорошенько. Может быть, подсказать что-то?
