— Амина, я чувствую твоё огорчение. Скажи, что не так?
— Небхти…
Она схватила длинный край моего пояса-фартука и поцеловала.
— Небхти, ты удаляешься от меня… Разве я в чём-то провинилась? Скажи, небхти, чем я не угодила тебе?!
— Почему ты думаешь, что не угодила?!
— Ты – сама. Всё сама! Надеть платье – Амина не нужна! Умыться – Амина опять не нужна! Не говоришь со мной, не смотришь на меня!
Ну, ёжечки-божечки! Вот только мне ревности бабской не хватало!
— Амина, ты же знаешь, я потеряла память. Я даже тебя не помню, не то, что нужные привычки! А ты, вместо того чтобы помочь мне, рассказать, что и как именно нужно делать – обижаешься и отворачиваешься от меня. Ты не подсказываешь, что я делаю не так. Ты просто молчишь и поминаешь богов… Почему ты не хочешь помочь?!
Лучшая защита – это нападение! С такой точки зрения, очевидно, она проблему не рассматривала.
— Небхти… Как я могу тебе подсказывать?!
— Очень просто! Как Имхотеп мне подсказывает всё про моё царство, так и ты можешь это делать!
— И ты не будешь гневаться, небхти?!
— Нет, я буду благодарна тебе, Амина.
Она мялась и не могла решиться…
— Амина, повторяю, я не рассержусь и буду тебе благодарна за подсказку.
— Царевна, ты перестала красить глаза и губы. Ты не носишь украшения. Это… Это… это неправильно!
Слово «неправильно» она произнесла шёпотом и потупилась. Даже сжалась как-то. Боится она меня что ли?!
— Амина, я не помню, чем и как нужно красить лицо.
Потрясение она испытала знатное.
— Небхти?! Совсем не помнишь?!
Очевидно, видя перед собой прежнюю внешне царевну, она не осознавала, что можно забыть и такие простые вещи.
— Сейчас, небхти, сейчас…
Амина рылась в тряпках, из которых состояло сейчас её ложе. Вынула маленький мешочек с вышивкой, раньше я видела его у неё на поясе. Торопясь и, кажется, немного нервничая, развязала витой шнурок и достала оттуда несколько маленьких узкогорлых флакончиков.
— Смотри, небхти, вот это – твоя краска для глаз! Ты всегда доверяла мне накрасить твои глаза. Вот здесь – она показала на флакон побольше – вода, что сладко пахнет. Ей ты натирала кожу рук. Вот здесь…
С ума сойти! Она не бросила краски царевны даже в подземелье. А ведь она тоже несла небольшой груз, как и все.
Это были довольно приятные полчаса… Я перебрала разные флаконы, дотошно выяснила, как Амина изготовляет мне краску для стрелок и помаду. Помню я, что раньше какой только отравой не мазались. Но жжёная льняная ткань и душистое масло, из которых она получала краску для век, не показались мне особо опасными.
— И ещё, небхти, я добавляю туда несколько мелких щепочек душистого дерева кипариса и дерева кедра. Это даёт стойкость краске! А для приятного запаха я сама добываю для тебя масло из лепестков розы. Их собирают в твоём саду, царевна. Это древний секрет моей семьи, небхти… Как жаль, что ты забыла, но именно поэтому и выбрала меня служить тебе!
— Амина, я рада, что ты всё это мне напоминаешь! Как будто от разговоров с тобой моя память немного светлеет!
— Ты позволишь, небхти?
Она смотрела на меня почти умоляюще, очевидно, для неё мой внешний вид сейчас являлся сильным раздражителем.
— Амина, я была бы рада воспользоваться этим всем и позволить тебе услужить. Но я не помню даже, как выглядит моё лицо.
Это её совсем потрясло. Во взгляде мелькнула жалость.
— Царевна, сегодня вечером я прикажу доставить тебе зеркало. Если в деревне, где мы остановимся на ночлег, есть хоть одно – ты увидишь себя, царевна. Обещаю!
