4. Глава 3
Гил уже было подумал, что теперь ему придётся долго оправдываться и врать, будто здесь так принято и всем гостям приносят в номер выпивку и закуски. Но белокурая бестия его удивила.
Как только за мальчуганом закрылась дверь, она сама шагнула к нему и словно кобра сделала точный и меткий бросок, с размаху впечатываясь в его пересохшие губы своими.
От неожиданности Гил даже не понял что происходит, лишь ощутил солоноватый привкус во рту, да какую-то особенную головокружительную симфонию ароматов: сладкая роза, пряная гвоздика, мускат, кровь… Кровь? Ну да, он отчетливо ощущал металлический запах крови и с удивлением понимал, что именно он-то и заводит его больше прочих.
Невероятная девушка! Загадочная! Противоречивая! Всё в ней было не тем, чем казалось. Все было обманом, но таким желанным обманом, что Гил готов был поддаться ему, лишь бы её ласки не кончались, лишь бы она продолжала одной рукой трепать его вихрастый затылок, а другой распутывать шнуровку на штанах.
Сам он, уже не стесняясь, сражался с завязками на лифе и, когда одержал-таки над ними верх, был вознагражден упругой, налитой спелостью молодого тела.
«Розовые или кофейные?» – вот вопрос, который мучил его весь праздник. Теперь он знал наверняка, хотя и догадывался, что этот цветущий бутон должен быть именно таким, как ему хотелось. Словно два нежных, полупрозрачных лепестка венчали груди с призывно набухшими сосками.
Повинуясь вожделенному желанию узнать, каковы они на вкус, Гил прильнул к перламутрово-розовой коже.
– А-а-ах, – выдохнула его зазноба, и ноги её дрогнули.
«Да, моя сладкая, – подумал про себя Гил, – ещё!»
И красавица удовлетворила его мысленную просьбу, когда он коснулся губами и второго соска. Ноги её снова дрогнули и на этот раз подкосилась.
Гил поймал девушку и тут же опустил на перину. Та приняла её, окутав словно кокон, а Гил замер, так и оставшись стоять. Он смотрел на разметавшиеся в разные стороны волны золотистых волос, на колыхнувшиеся груди и её приоткрытый рот. Пухлая верхняя губа манила, щеки налились пурпуром, подсказывая, что её желание не обман, да и всё тело красавицы заходилось в судорожном придыхании – ей не хватало воздуха или… Может его ласк?
Гил сглотнул и вклинил свое колено меж слегка разведенных ножек в тонких шелковых чулках. Он ещё не знал что там выше колен – платье задралось не слишком сильно, – но уже догадывался. Он воображал очертания покатого бедра в складках тончайшего готтарского кружева. Почему готтарского? Да потому что в такой дыре как нижний Элрич не встретишь девушку в настоящих шелковых чулках, а раз на ней именно они, то значит эта модница из Готтарда.
Вот только что такой богачке делать в их захолустье, да ещё вместе с ним? Видно же и по костюму, и по манерам, что он не из знати.
«Как я сразу не понял, что такая ухоженная дива с абсолютно белой и идеально гладкой кожей рук из состоятельной семьи? – задавался он вопросом, продолжая снедать её взглядом. – Ведь попадался уже, и не раз, на богатеньких дамочек, которые, обрядившись в простенькое ситцевое платьице, ехали покутить на провинциальных гуляньях, пока их папаши-снобы дебет с кредитом сводили и подыскивали им престарелого, лысеющего муженька. Значит все-таки не гулящая, а аристократка или мещанка и скоро достанется какому-нибудь толстопузу. Но перед этим хочет узнать, какого это быть в объятьях молодого и, уж чего прибедняться, привлекательного паренька».
