Теперь Ирина проявила ко мне живой нескрываемый интерес. Она с любопытством стала расспрашивать о России, рассказала о себе. Выяснилось, что сама она родом из Омска, но вышла замуж и последние годы жила с мужем в Крыму, в Керчи. Муж инженер, сейчас работает в какой-то эмпресе, производящей электрические приборы для чилийского шахтного производства. У них двое детей – есть ещё девочка восьми лет, которая в настоящее время находится в гостях у друзей. В Чили они уже три года, а до этого два года провели в Аргентине.
– Здесь нам повезло больше, – рассказывала дальше Ирина. – Семью приютила церковь, предложили эту комнатушку, а когда родился Вадик, разрешили занять и соседнюю. Со мной заключили контракт, по которому исполняю обязанности сторожа и слежу за порядком во дворе: подметаю, поливаю и ещё храню ключи от всех помещений.
– А платят-то как? – с интересом полюбопытствовал я.
– Здесь много не платят. Я получаю всего 80 тысяч песо, это немногим больше 160 американских долларов. Правда, за жильё совсем не плачу, а это очень важно, ведь оно здесь стоит очень дорого. Практически, чтобы арендовать примерно такую же, как у нас сейчас площадь, не хватит моей зарплаты. Зависит ещё, конечно, от района, в котором ты собираешься жить. Но белые не могут проживать в тех местах, где поселен чилийский побласьон (простолюдины). Европеец там просто не выживет. Разнузданный бандитизм, наркотики, непомерная грязь и запредельная интеллектуальная запущенность убьют его раньше, чем он успеет в чём-либо разобраться.
– Но Чили, как я слышал, наиболее благополучная в экономическом плане страна в Латинской Америке. У меня есть друг в Германии, который пишет, что зарабатывает там в месяц 2800 марок за выполняемую им неквалифицированную работу. А у вас 160 долларов…
– Германия… Франция… Швеция… даже хотя бы Испания… – это совсем другое, там Европа, цивилизация, другой мир, – скептически заключила Ирина. – А здесь, так называемый третий мир со всеми вытекающими из этого последствиями. Устойчивая безработица. Да и работать здесь, честно говоря, определённая часть населения вовсе не стремится. А зачем утруждать себя им, когда Латинская Америка не Россия с её так называемыми зонами рискованного земледелия? Здесь никогда не было голодовок, вот и невозможно развиты попрошайничество да воровство. Латиносы, они сами по себе, ленивы до чрезвычайности, но что касается воровства, то в этой области проявляют необычайную расторопность.
Я жадно, словно губка воду, впитывал новые для себя сведения о чилийской действительности. Всё это было крайне интересно, ведь я собирался обосноваться в этом мире. Однако абсолютно не мог поверить тому, что здесь на целый порядок зарплата меньше, чем мне представлялось. Это было неутешительным открытием. А ведь в наших российских средствах массовой информации и не проскальзывало ничего подобного о латинских странах. Вот это да! Я сделал жалкую попытку отстоять свою позицию:
– В России я от многих слышал, как их знакомые, или знакомые их знакомых, уезжая за рубеж, там быстро и благополучно устраивались…
– В эти же бредни поверили и мы в своё время, – оборвала меня пессимистичная собеседница. – Но реальность быстро остудила наши горячие головы. Возвращаться назад было не на что, да и некуда. В надежде на бешеные заработки, мы поставили на карту всё: продали квартиру и прочее, что имели на родине, и с необузданными надеждами ринулись в призрачный заморский рай.
