Все шло так, как и должно было быть. На Яйе ничего не менялось в течение тысячелетий, даже воздух оставался прежним, чего нельзя сказать о других мирах.
Оба существа полной грудью вдыхали животворную для них смесь ядовитых газов и, уравняв скорости, вели неторопливую беседу. Их речь была беззвучна и совершенно непонятна для человеческого восприятия, но смысл оставался так же един, как едины были основные законы разума во Вселенной.
– Как ты думаешь, для чего мы понадобились Правителю? – спросил тот, у которого чешуя на груди отливала радужным блеском, что свидетельствовало о втором воинском ранге личного советника Правителя.
Велояг, его спутник, ничего не ответил, лишь недоуменно тряхнул крыльями, отчего прямолинейный его полет прервался, и он провалился метров на двадцать ниже собеседника.
Когда они вновь поравнялись, Велояг дерзнул наконец изложить собственное мнение на этот счет:
– По последним статистическим данным, поставки эликсира замедлились, производство его сократилось почти на двадцать процентов… Может быть, причина в этом?
– Не думаю, – промолвил Гагаяг, поблескивая радужной чешуей. – Скорее всего, дело в зялмянине, куратором которого тебя назначили. До сих пор мы не можем установить с ним контакт – а это особый случай, достойный пристального внимания Правителя.
– Как бы то ни было, здесь нас не ждет ничего хорошего. – Концом крыла Велояг указал вниз, где в разрыве облаков уже виднелись красноватые всполохи и зеленоватые дымы столицы.
Хрустальная гора правительственной резиденции издали напоминала средневековый замок. Слишком уж симметрично расположились отдельные зубцы ее прозрачных, сверкающих красноватым светом вершин.
На площадке для приглашенных их уже ждала стража, и, увидев, что это не почетный караул личной охраны Правителя, а всего лишь дежурные гвардейцы, Гагаяг помрачнел еще больше: подтверждались его худшие опасения. Опала, возможно, изгнание на отдаленную планету. В самом худшем случае – трансформация личности. За последние десятилетия положение на внешних границах империи значительно осложнилось, и разжалования производились гораздо чаще награждений.
Скала содрогнулась от очередного землетрясения, и чудовищный грохот разбушевавшейся подземной стихии долетел до верхней площадки. Никто из деймов даже не повернул головы, настолько привычны стали подземные катаклизмы. Просто лишнее свидетельство дурного настроения Правителя.
Действительно, Ат-Баяг Четвертый изволит гневаться.
И было отчего! Ему только что доложили о провале акции воздействия. Исторический ход цивилизации на Зялме остался неизменным и пребудет таковым в ближайшие четырнадцать лет. Лишь через четырнадцать лет им вновь представится случай, но тогда, скорее всего, будет уже поздно.
Словно добрый рок оберегал этот мир. Все было рассчитано, и, казалось, все предусмотрено, и тем не менее операция сорвалась. Никто из советников даже приблизительно не представлял себе масштабов нависшей над ними опасности. Если бы не цикличность прохода на Зялму, он бы немедленно бросил туда два или три легиона, не останавливаясь ни перед какими жертвами.
Четыре тысячи лет они наблюдали за этим миром, не подозревая, какая страшная опасность вызревала для них на Зялме, и вот теперь, похоже, опоздали.
– Во всех подобных операциях у нас всегда был запасной вариант.
– Это так, Великий. – Личный советник Баг-Сеяг затенил лицо сгибом крыла, дабы подчеркнуть свою особую печаль.
