– На твоей памяти сюда кто-то заходил?
Девочка тут же прекратила сопеть и, распахнув очи, поспешно закивала, отчего её косички заплясали извивающимися змейками.
– Заходили, заходили, и не один раз.
– А как они вошли? – майор сощурился, следя за каждым движением юной собеседницы.
– А так и вошли – через решётку.
– Выходит, она не заперта.
– Нет же!
Девочка подалась вперёд, желая поскорее показать непонятливым взрослым, что калитка действительно отворяется, но майор, бросив украдкой взгляд на амбарный замок, поспешно остановил её жестом:
– Постой! Не нужно.
Девочка замерла.
– Лучше расскажи, что случилось после того, как они вошли.
– После? – она сжала губы и прикрыла одно веко. – После, после, после… – она едва не запрыгала на одной ноге, столь яростно пыталась пробиться сквозь завесу забывчивости, но так и не сумела этого сделать. – А я не помню, – с удивлением для самой себя выпалила она.
– Совсем не помнишь? – левая ладонь майора невзначай легла на рукоять пистолета, обойма которого носила в себе заговорённые пули с особой начинкой.
– Ну, – протянула девочка, – я, кажется, в тот момент нашла что–то из съестного и ела где-то в уголке.
– Сможешь показать, где?
– Там, – она махнула в стороны тьмы по правую руку от себя. – Или там… – на этот раз она указала на мрак перстами левой ручки.
– Не помнишь?
– Не-а.
Девочка смущённо улыбнулась. Покусав губу, она поспешно выпалила:
– Вы отвезёте меня к маме и папе?
Глядя на переполненные надеждой глаза ребёнка, майор одёрнул себя, мысленно велев сохранять бдительность и не поддаваться чарам милой крохи. На первый взгляд милой. И только на первый.
– Отведём, – закивал пришедший в себя капитан, старавшийся держаться чуть поодаль командира, и зашептал так, чтобы слышал только майор: – Может, её того?
При этом водитель погладил рукой выглядывающую из кармана разгрузочного жилета обойму с особыми пулями. Но майор отмахнулся, жестом велев не мешать и помалкивать. Недовольно бурчащий капитан подчинился, поспешил поменять обоймы в «Вереске». Гулкие щелчки и резкие движения не укрылись от стоявшей в полумраке девочки, но она не подала виду, что замечает на себе колкий взгляд замолкшего незнакомца и испарину на его лбу.
– Отведём, – буркнул майор, повторяя сказанное водителем, и, видя, как засияло лицо девочки, уточнил: – Где сейчас твои родители?
Девчонка тут же насупилась и тяжело запыхтела.
– Не помню.
– Быть может, что-то другое помнишь, что произошло с тобой до того, как ты оказалась в этом подвале?
Девочка прикусила губу.
– Не-ет, – плаксиво протянула она. – Ничегошеньки не помню, – через несколько мгновений она добавила: – Кажется, мне было больно и страшно.
Желание кинуться в объятия взрослого, дабы он её утешил, заставило податься вперёд, но жест майора остановил девчонку – нельзя допустить, чтобы поставленная на них ловушка сработала.
Увлечённо ломая себе голову, как решить эту головоломку, майор не заметил, что спутник покинул его – капитал умел ходить бесшумно, когда ему это нужно.
– Скажи, а тут нет другого входа? – проговорил майор, коря себя за запоздалость этой догадки.
– Там, – девочка указала во тьму, – есть провал в стене, через него я иногда хожу погулять.
Мужчину передёрнуло от этих слов.
– И далеко уходишь? – настороженно спросил он.
– Нет, куда там. На воздухе в разы усиливается голод. Поэтому выхожу, только когда совсем невмоготу.
