И, конечно, для сценических выступлений лучше места было не найти.
Для представлений воздвигался деревянный помост высотой примерно в половину человеческого роста. На сценическую площадку вела узкая лесенка в 4—5 ступенек, по которой актеры поднимались на сцену. Декорациями к спектаклям почти всегда служила городская улица с выходящими на нее фасадами двух-трех домов. Все действие развертывалось перед домом в сопровождении флейты, излюбленного инструмента римлян. Постоянных сидений не было. Изнеженные сенаторы и матроны приходили на представления со своими креслами, расставляемыми у самой сцены, а иногда и на самой сцене, но с какого-либо края, дабы не мешать актерам. А все остальные – простые смертные – смотрели представление стоя. После спектакля импровизированная сцена разбиралась, и площадь приобретала обычный вид.
Представление для римских граждан было бесплатным, входных билетов не было.
Кто же организовывал и оплачивал все это мероприятие? Организовывал как всегда эдил и даже получал определенную сумму из казны на это представление, но в большинстве случаев в погоне за популярностью у народа эдил тратил свои личные деньги на роскошные, дорогие костюмы для актеров и декорации.
На тот период в Риме самыми популярными актерами были трагик Эзоп>4 и комедийный актер Квинт Росций.
С вашего позволения, немного о Квинте. Он был прекрасно сложен и высок, обладал потрясающей пластикой. Росций достиг своего физического и актерского расцвета: ему исполнился 41 год. Черные как смоль волосы, выразительно-притягательные глаза, четко очерченные губы, прямой нос с небольшой горбинкой – все это уже свело с ума от любви не одну матрону Рима.
Квинт всегда очень серьезно готовился к спектаклю. Наизусть зубрил свою роль. Но еще более тщательно готовил свои знаменитые жесты. Он их придумывал, а после проверял на своих близких или учениках, насколько они хороши. Только после этого Квинт применял их во время представления. Особенно актер любил копировать известных людей Рима, придавая себе портретное сходство с ними и показывая их на сцене, чем доводил зрителей до гомерического хохота.
Этот день в Риме обещал быть жарким. Казалось, солнце своими лучами хочет расплавить все, что не успело спрятаться от палящего зноя.
Отец с сыновьями спустились с Эсквилинского холма и слились с массой римлян, которые, как и они, торопились к форуму на сценическое представление. Торговцы и вольноотпущенники, величавые матроны в паланкинах и простые домохозяйки, суровые ветераны римских побед, рудиарии>5 и знатные сенаторы… Кто-то был уже пьян (ведь Римские игры длились несколько дней, и каждый день народу предлагалась бесплатная выпивка и угощение), кто-то ссорился, кто-то шел в обнимку – все как всегда.
Марк уже начал привыкать к этой бурлящей жизни, такой стремительной и активной после размеренного и сонного Арпинума. Иногда он вспоминал Корнелию, и его сердце сладко и больно сжималось: все-таки это была его первая любовь. Вдруг он получил резкий удар локтем в бок. Это раб расчищал место для прохода какой-то важной персоны, сидевшей в паланкине>6, который несли восемь крепких рабов. Этот толчок заставил юного Цицерона очнуться от воспоминаний. Он смахнул с себя эти мысли и догнал отца с братом, опередивших его на несколько шагов.
Через Триумфальную арку, построенную в 121 г. до н. э. Квинтом Фабием Максимом Аллоброгским, они вошли на форум. Было такое ощущение, что перед тобой бурлящий океан, – так много было желающих увидеть игру Квинта Росция. Стоял такой гул, что трудно было услышать не только ближайшего соседа, но и себя самого.
