Так что, Владян, пора действовать! Соберись, блять! Сейчас резко щёлкаешь её с локтя и бежишь отсюда нахуй, злобно выкрикивая грязные матерные словечки, не оставляя мозгу возможности генерировать всякую милоту! Думай о расчленёнке, об убийствах! Не пускай в свои мысли бабочек, пестринки и розовых пони… Которых будешь кормить вместе с Мисаки-тян, вдыхая карамельный запах её прекрасных волос… Потом вы купите одного сладкого китайского осьминога на двоих и будете сосать его сахарные щупальца, смотря друг другу в глаза; в какой-то момент осьминог кончится, но вы останетесь так же близко друг к другу… Ты почувствуешь её сладкое, горячее дыхание на своих губах, и…
И вот я уже иду с Мисаки-тян к городу. Нам навстречу медленно едет машина, создавая неспешную анимешную экспозицию, а я, затаив дыхание, слушаю её историю, любуясь прекрасным профилем её лица:
– Братик погиб неделю назад. Он был Оператором боевой Души. Так гордился… Всего неделю как окончились тренировки. Это был его первый боевой выход… За стеной на него напали Тени, представляешь? В первый же день… Из всего отряда выжила только одна девушка, её зва…
В этот момент Мисаки-тян снесла машина. Девчонка буквально, нахуй, лопнула, запустив в небо и во все, блять, стороны десятиметровые струи кровищи, в лучших традициях аниме (наверное).
– Хотели аниме?? Я вам, блять, устрою аниме… – зловеще предостерёг я мироздание, ладонями вытирая с лица кровь…
Да, я изыскал скрытые ресурсы, дождался удобного случая и поступил как настоящий мужчина: толкнул беззащитную, прекрасную девчонку под машину…
Сука… Какая я мразь!.. Я убил свою любовь!.. Я животное!.. Маньяк!.. Безумец!.. Ёбаный пиздоненавистник!
Я почувствовал, что глаза мои задрожали…
Вот блядство… Я превращаюсь в драматического героя серого спектра! Я совершил плохой поступок, мне стыдно, но я не готов в этом признаться… Я страдаю, но не буду подавать виду, пока не найдётся та, которой я смогу рассказать свой секрет, излить душу… А потом она полюбит меня и простит, а я прощу сам себя… Или не прощу – ведь в аниме всё нихуя не просто… Так что, возможно, всё будет иначе: она простит меня, но я убью и её, чтобы доказать себе, что плохой, потому что я знаю – я не заслужил быть добрым и не заслужил обрести покой. Я обреку себя на вечные муки совести и жизнь во мраке своих деяний, в глубины которого опущусь по собственной воле…
Сука, откуда я всё это знаю? Неужели я начинаю понимать аниме просто потому, что в нём нахожусь? Ну, охуенно, блять, значит, скоро пойму и любовь анимешников к ебанию кошек…
Водительская дверь машины медленно открылась. Всё это время тело Мисаки-тян продолжало стильно фонтанировать кровью, разлив лужу диаметром метров в тридцать. Не уверен, сколько в этой луже может быть крови, но явно на дохуя больше, чем уместится в нормальном человеке, если даже из него выкинуть все внутренности и залить в тело кровищу, как в ёбаную бочку.
– Я не заметил её… – прошептал мужик, выбравшийся из машины. Он невидящим взглядом смотрел себе под ноги, – разумеется, глаза его дрожали. Бедолага утонул в своих мыслях так же безнадёжно, как мои ботинки утонули в крови убитой мной Мисаки-тян – красивой молодой девушки с тёплыми руками, которая недавно потеряла братика…
Я быстро, по-анимешному, смахнул слезу. Я не буду плакать. Я плохой…
– Я не заметил её, – снова прошептал мужик. – Я… я убил эту девочку…
